Как две капли воды

Резкость его слов ошеломила. Она заметила, что он тоже не носит обручального кольца, и хотела было ука­зать ему на это, но прикусила губу. Если Кэрол по какой-то неблаговидной причине не носила обручальное кольцо, тем более ей лучше обойти этот момент. По крайней мере, пока.

Тейт присел на край постели. Напряженное молчание стало затягиваться. Эйвери первой нарушила его:

– Поездка прошла удачно?

– Да, все было отлично. Но я устал, как черт.

– Я почти каждый вечер видела тебя по телевизору. Аудитория, кажется, была в восторге.

– Да, мы все довольны приемом.

– Политобозреватели в один голос предсказывают те­бе легкую победу на предварительных выборах.

– Я тоже надеюсь.

Снова воцарилось молчание. Оба прилагали усилия, чтобы не смотреть на собеседника в упор.

– А как Мэнди?

Он пожал плечами.

– Все в порядке. ( Эйвери с сомнением нахмурилась.) Ну хорошо, будем говорить, не совсем в порядке. – Он встал и принялся мерить комнату шагами. – Мама гово­рит, девочку мучат ночные кошмары. Она почти каждую ночь просыпается с криком, иногда даже и днем. Ходит по дому как маленькое привидение. – Он вытянул вперед руки, как будто пытаясь что-то достать, потом сомкнул их в кольцо. – Она как будто не в себе, понимаешь? Буд­то заперлась и никого не подпускает – ни меня, ни пси­холога.

– Я просила Зи привести ее сюда. Она говорит, ты не велел.

– Это правда.

– Но почему?

– Я подумал, не стоит ей приходить сюда без меня.

Она решила не настаивать. Он все равно найдет, что ей возразить.

– Я скучаю без нее. Ну, ничего, скоро я буду дома, то­гда ей станет лучше.

Он не скрывал своего сомнения:

– Вероятно.

– Она никогда ко мне не просится?

– Нет.

Эйвери опустила глаза:

– Ясно.

– Слушай, Кэрол, чего ты ожидала? Что посеешь, то и пожнешь.

На мгновение их взгляды скрестились, затем она за­крыла лицо рукой. На глаза навернулись слезы. Она пла­кала о ребенке, который недополучил материнской люб­ви. Бедняжка Мэнди. Эйвери знала, что значит не получать от родителей должного внимания. Поэтому она и притворилась ее матерью, вместо того чтобы сразу ска­зать ребенку, что ее мамы больше нет.

– О, черт, – проворчал Тейт. Он пересек комнату и, легко положив руку ей на голову, мягко провел по воло­сам. – Извини. Я не хотел тебя расстроить. Мэнди по­правится, обязательно поправится. – Подумав, он доба­вил: – Пожалуй, я пойду.

– Нет! – Она вскинула голову. В глазах все еще стоя­ли слезы. – Не уходи.

– Но мне пора.

– Пожалуйста, останься еще немного.

– Я очень устал с дороги. Из меня сейчас плохой собе­седник.

– Неважно.

Он покачал головой.

Героическим усилием она скрыла свое огромное раз­очарование:

– Тогда я тебя провожу.

Она взяла трость и, опираясь на нее, встала. Но вспо­тевшая от волнения рука соскользнула, и она потеряла равновесие.

– Господи, осторожнее.

Тейт обхватил ее рукой. Конверт упал у нее с колен, но никто не придал этому значения. Его рука обнимала ее за спину, а пальцы лежали на ребрах прямо под грудью.

Пока они шли к кровати, Эйвери держалась за него, вцепившись пальцами в куртку. Она втягивала в себя его запах – свежий запах улицы, душистый, но насквозь мужской, с привкусом лимона. В нее вливалась его сила, и она с жадностью пила ее, как эликсир жизни.

И тогда она призналась себе в том, в чем боялась при­знаться все дни, пока он был в отъезде. Ей хотелось ос­таться миссис Ратледж, чтобы быть рядом с Тейтом. Ко­гда его не было, она была по-настоящему несчастна, зато при его появлении обрадовалась как девчонка.

Он аккуратно подвел ее к кровати и осторожно дотро­нулся до бедра больной ноги.

– Это был множественный перелом. Кость еще не так окрепла, как ты думаешь.

– Да, наверное.

– Мы правильно решили, что тебе лучше побыть здесь до предварительных выборов. Вся эта суета будет для тебя слишком тяжела.

– Возможно. – Она ответила сдержанно. Когда Зи сообщила ей, что это решение было принято без ее уча­стия, она почувствовала себя такой одинокой, словно с ней обошлись как с неудачным ребенком, которого при­ходится стыдиться и прятать от чужих глаз. – Я очень хочу домой, Тейт.

Их головы были сейчас совсем близко. Она видела свое отражение в его зрачках. Она ощущала его дыхание. Ей хотелось, чтобы он ее обнял. И она сама хотела его об­нять.

«Прикоснись ко мне, Тейт. Обними меня. Поцелуй ме­ня», – неслось у нее в голове, но она молчала. Ей показа­лось, что он подумал о том же. Потом он отстранился.

– Я пошел, – сказал он решительно. – Отдыхай.

Она взяла его руку и изо всех сил сжала.

– Спасибо тебе.

– За что?

– За… за цветы… за то, что довел меня до постели.

– Не стоит, – ответил он небрежно, высвобождая руку.

Она застонала:

– Почему ты не принимаешь моей благодарности?

– Не прикидывайся дурочкой, Кэрол, – раздраженно зашептал он. – Твоя благодарность для меня ничто, и ты знаешь почему. – Он вежливо попрощался и ушел.

Эйвери чувствовала себя уничтоженной. Она столько ждала от их новой встречи. Ее мечты, однако, не имели ничего общего с грубой действительностью. Но чего еще ожидать от мужа, который явно не испытывает к своей жене никаких теплых чувств?