Как это было на самом деле у королей и королев. Книги 1-8

Да-да, красавец-граф давно и, как он думал, безнадежно любил королеву Наваррскую. Он, безусловно, знал, что дама его сердца не слишком заботится о поддержании пламени в своем семейном очаге, и потому искренне удивлялся невниманию Маргариты. Он-то полагал, что королева Наварры должна сразу заприметить его – такого обольстительного и такого неотразимого, но Марго равнодушно скользила по нему взглядом, предпочитая ему других, куда менее видных кавалеров.

И де Ла Моль, который был очень набожен и одновременно весьма суеверен, решился обратиться за помощью к Руджиери. Он не стал говорить колдуну, чьей именно благосклонности хочет добиться, но намекнул, что особа эта – королевских кровей. Итальянец понимающе кивнул, удалился куда-то в другую комнату, повозился там минут десять, а потом подал графу вылепленную из воска фигурку. Кукла была облачена в некое подобие мантии, а на голове у нее красовалась золотая корона. Де Ла Моль с недоумением и опаской смотрел на изображение своей любимой, а Руджиери тем временем говорил ему:

– Возьмите вот эту золотую булавку, мой господин. Да возьмите же, не тревожьтесь, я знаю, что надо делать, доверьтесь мне. Так. А теперь проткните фигурку там, где у нее должно было бы быть сердце. Смелее! Вот и все. Забирайте куклу домой. День-два – и вы обретете счастье!

Граф спрятал восковую фигурку под плащ, бросил Руджиери кошель с золотом и торопливо вышел на улицу. Остаток ночи он провел у себя в молельне. Графу было не по душе то, что он сделал, и он усердно просил господа о прощении. Фигурка в мантии лежала в его спальне, под подушкой.

И вот уже на следующий день королева Наваррская сама зовет его в свои покои и с радостью отвечает на его сначала робкие, а потом все более откровенные ласки! Значит, не солгал проклятый колдун, не зря получил он золото!

Маргарита же с удовольствием глядела в глаза Ла Моля и вслушивалась в его мелодичный голос, произносивший ее имя. Конечно же, ей нравился этот темноволосый стройный юноша, всегда изящно одетый, всегда тщательно завитой и благоухавший не чесноком, как ее муж, и не потом, как добрая половина придворных (ибо вода многими в те времена почиталась вредной для здоровья), но ароматическими маслами. И разговор он умел непринужденный поддерживать, и древние языки знал – правда, хуже, чем Маргарита, и танцевал замечательно. И теперь Марго с удивлением спрашивала себя, как же так получилось, что она с легкостью уступила подобного красавца своей подруге, хотя и замечала, что он бросает пламенные взоры именно на нее, на королеву Наваррскую?

…Скоро уже весь Лувр знал, что у Маргариты – новый любовник, и бедняжка Анриетта со вздохом поздравила молодую королеву с таким ценным приобретением. Беззастенчиво выяснив у герцогини кое-какие интимные привычки и предпочтения Ла Моля, Марго усмехнулась:

– Анриетта, милая, извини, но угрызения совести меня не мучат. Вчера около твоих носилок опять гарцевал этот рыжий великан-пьемонтец – или мне показалось?

– Да, – поколебавшись, призналась госпожа де Невер. – И его рассказы о том, как он побивал в Варфоломеевскую ночь гугенотов, так занимательны, что я, пожалуй, попрошу его повторить их у меня в спальне.

– Его зовут Коконнас, верно? Граф часто упоминает это имя.

– Они с Ла Молем закадычные друзья. Вот только одеваться предпочитают совершенно по-разному. И я никак не могу втолковать моему влюбленному пьемонтцу, что к рыжим волосам не идет синяя шляпа. Представь, нынче утром я говорю ему…

И подруги принялись болтать – по обыкновению мило и оживленно.

Две парочки долго бы, наверное, наслаждались любовью, если бы им не помешала политика. Генрих Наваррский решил, что в заговор, направленный против французского короля, надо вовлечь Маргариту.

– Мы же все-таки муж и жена, – отвечал он на все увещевания Тюрена, своего друга и единомышленника, – а значит, должны быть рядом и в беде, и в радости. Пускай королева тоже оставит Лувр и станет жить в моем пиренейском замке. Надо же ей в конце концов увидеть свою страну!

На самом деле хитрый Беарнец (так часто именовали Генриха, ибо родовой его замок располагался в провинции Беарн) надеялся, что Марго в случае неудачи задуманного предприятия сможет смягчить своими красноречивыми письмами мать и брата Карла и убедить их быть снисходительными к нему, сбежавшему из Парижа мятежному принцу.

Итак, он рассказал Маргарите, что намерен ускользнуть из французской столицы, добраться до Наварры, собрать войска и двинуться на Париж. Король Карл так немощен, что не может долее управлять страной; его место занимает Франциск, который не станет препятствовать планам Генриха мирно жить в Наварре и управлять своим маленьким государством.