#Как это было у меня. 90-е

– Ну, не знаю… – сказал он мне. – Все это очень спорно…

В общем, его ответ сводился к тому, что Центробанк нам этого не запрещает – вроде подобного прецедента не случалось, – но и разрешать точно не будет.

Ни то ни се.

В результате мы так и не решились на свой страх и риск запустить собственные деньги в оборот, хотя к этому уже почти все было готово…

ФРС и векселя ТУБа (1995 год)

Авалированные Минфином векселя могут стать хитом сезона

В настоящее время завершается реализация программы заготовки топлива на предприятиях топливно-энергетического комплекса, при финансировании которой были использованы векселя трех банков, авалированные Министерством финансов. В финансировании другой подобной программы – завоза продукции в районы Крайнего Севера – участвуют пока пять банков. Эти программы заинтересовали экспертов Ъ тем, что задействованные в них векселя коммерческих банков, гарантом по которым выступает Минфин, фактически могут заменить выводимые из обращения казначейские обязательства.

«КоммерсантЪ», 26 октября 1995 года[18]

В разгар нашей вексельной эпопеи в Москву прилетел Джеральд Корриган, бывший председатель Федерального резервного банка Нью-Йорка. Именно он организовал год назад нашу «американскую учебу».

Его в Москве очень уважали и потому встречали на высоком уровне.

И вот на одну такую высокую встречу позвали и меня. Этот круглый стол проходил в небольшом зале гостиницы «Россия» с видом на Кремль.

За столом сидел первый вице-премьер Сосковец – как оказалось, большой друг Корригана. Точнее, он хотел казаться таким другом и все время панибратски обнимался с Джерри и предлагал тому коньячок. Они все-таки принадлежали к разным поколениям, Сосковцу тогда было около пятидесяти, Корригану – уже за шестьдесят.

Кроме них двоих, главных лиц на той встрече, присутствовали несколько приглашенных от правительства, а также мы, два банкира с того самого Российско-американского банковского форума.

Мы, как я понял вскоре после начала встречи, должны были изображать что-то вроде птенцов гнезда Корригана. Джерри очень гордился тем, как он организовал нашу «американскую учебу». А сделал он действительно немало. Он чуть ли не лично написал пособие по банковскому делу, чтобы нас, сотню молодых русских банкиров, всего за один месяц чему-то научить.

Научить – а потом развезти всех по разным штатам Америки, в разные города, и поселить в семьях реальных американских банкиров, – чтобы мы поняли, как они живут и работают.

Это было действительно важное для Корригана дело, которое он, влиятельный американский финансист, свершил на закате своих лет, сразу после того как ушел с поста председателя ФРБ Нью-Йорка.

И потому к нам, своим «студентам», он относился с большой симпатией и чувством гордости за собственный вклад в создание «новой России».

Почему-то из всех нас, тех ста учащихся, он выделил тогда именно меня и позвал на встречу с важным российским чиновником.

Мы сидели за большим круглым столом, шел какой-то общий разговор о российско-американских отношениях.

Джерри взял слово и начал рассказывать Сосковцу о том, как он организовал «американскую учебу» и как надеется, что эти молодые банкиры внесут большой вклад в развитие банковской системы России, – в общем, произнес какие-то дежурные торжественные слова.

После этого он взглянул на меня и предложил мне выступить: «Расскажи, чему ты научился, – возможно, у тебя есть что предложить вице-премьеру».

И тут я понял, что это шанс!

Лучшей возможности продвинуть нашу вексельную программу у меня не будет.

Я начал c благодарности: «Спасибо, Джерри, с вашей помощью я много узнал о рынке ценных бумаг Америки. Но самое интересное я вынес из вступления в вашей книжечке, где было написано о становлении банковской системы Америки в уже далеком XIX веке».

В тот момент Джерри еще отвлеченно смотрел в окно, куда-то в сторону Кремля, поскольку то, что я говорил, он слышал с некоторым запозданием – беседа тогда шла через переводчика, поскольку Сосковец по-английски не понимал.

Когда Джерри услышал что-то про XIX век и банковскую систему США, он обернулся и уставился на меня. Сосковец увидел его реакцию и тоже стал внимательно на меня смотреть.

Я продолжал: