Как это делалось в Ленинграде. Цензура в годы оттепели, застоя и перестройки

Практика регулярных идеологических проверок антикварно-букинистических магазинов существовала буквально до конца 80-х годов. Многие знающие и опытные работники этих магазинов в 60—70-е годы подверглись репрессиям, не уголовным, правда, как это было раньше, а административным, — главным образом, увольнению с дальнейшим запрещением заниматься профессиональной деятельностью. Такая участь постигла, например, моего доброго приятеля Бориса Яковлевича Майзеля, опытнейшего букиниста и знатока литературы. Как говорилось в донесении «О результатах выборочной проверки букинистических магазинов» 1972 г., во многих их них фонды «засорены» книгами, включенными в главлитовские списки запрещенных книг. Директорам магазинов предлагалось «обеспечить строгий контроль за идейным содержанием покупаемой литературы, при этом они предупреждены об их личной ответственности за наличие в фондах магазинов изданий, не подлежащих покупке». «За неоднократные факты покупки книг, включенных в «Список книг, подлежащих исключению из общественных библиотек и книготорговой сети, — гласило заключение, — товароведу магазина № 34 Майзелю Б. Я. объявлен выговор»[93]. Вскоре он под благовидным предлогом был уволен…

Об умственном уровне контролеров и градусе проявляемой ими бдительности свидетельствует акт проверки букинистического отдела магазина № 1 «Академкниги», проведенной в 1978 г. В частности, в нем указано: «Обнаружены 2 книги религиозно-пропагандистского содержания: 1. Ренан. “Жизнь Иисуса” (на англ. яз.). “Апостолы” (СПб., 1911), 2. “Коран” (на англ. яз.) Лондон, 1967, которые не подлежат покупке и продаже». Даже книги по искусству, посвященные крупнейшим художникам XX века, столь необходимые искусствоведам и студентам художественных вузов, оказались «политически-дефектны»: «Вентури Л. Шагал. (Женева, 1956, на нем. яз.). 2. Дали. Париж, 1973 (на франц. яз.), а также одна книга с ценами в тексте: Даунс И. Американская мебель. Нью-Йорк, 1967 (на англ. яз)». Проставленные цены на произведения искусства в зарубежных каталогах и альбомах, как можно понять по выделению их в документе курсивом, делали невозможным свободное распространение таких книг. Об этом свидетельствует и акт «О нарушениях порядка хранения и использования иностранной литературы в библиотеке Ленинградского Высшего художественного училища им. Мухиной», составленный в том же году. В результате проверки книжных фондов цензоры обнаружили, во-первых, то, что иностранные издания не были представлены на контроль органами цензуры, а во-вторых, «в фонде имеется 7 каталогов с ценами, которые не подлежат хранению в библиотеке»[94].

Скорее всего, это делалось, во-первых, затем, чтобы не смущать отечественных художников, увидевших, как высоко котируются произведения искусства, продающиеся на родине за гроши, а во-вторых, что еще более важно, чтобы не давать информацию об этих ценах преступникам и конт#.. листам, замышляющим похищение из музеев тех или иных произведений искусства и контрабандную доставку их за границу.

Таковы лишь некоторые факты и эксцессы, связанные с цензурным контролем в области антикварно-букинистической торговли. Они весьма показательны и красноречивы, хотя далеко не исчерпывают вопроса. Старые букинисты многое могли бы порассказать об этом; к сожалению, мемуаров они не пишут…

Музеи и выставки