Как государство богатеет… Путеводитель по исторической социологии

Возможно, в данном месте у автора «Долгого времени» обнаруживается некоторое упрощение сложных поворотов реальной истории, поскольку из анализа практически выпадает эпоха абсолютизма и меркантилизма (XVII–XVIII веков), когда государство аккумулирует средства на армию, подавляя самостоятельность богатых городов и игнорируя сословное представительство. Но вряд ли это можно счесть серьезным недостатком гайдаровского подхода. Скорее, можно сказать, что требуется дальнейшая аналитическая работа в данном направлении для уточнения деталей. Ведь демократия налогоплательщиков в конечном счете восторжествовала над абсолютистским принципом «Государство – это я».

От «Государства и эволюции» к «Долгому времени»

Самый важный момент гайдаровского анализа состоит в том, что он интерпретирует развитие европейских городов и государств как действия рациональных акторов. У Гайдара нет никаких популярных в современной нашей публицистике восклицаний: «Ах, великая западная культура: она всегда была демократичной!», «Ах, ужасная русская культура: она всегда была рабской!».

Любопытно, что Гайдар, по всей видимости, не сразу пришел к выводам «Долгого времени». В своей ранней небольшой работе «Государство и эволюция», написанной буквально за пару месяцев в 1994 году, то есть в ту эпоху, когда автор был еще вовлечен в большую политику, интересовался в основном текущими экономическими реформами и размышлял о российской истории, основываясь, по всей видимости, на «старом багаже», собранном еще в 1980-е годы, используется выражение «Особый путь догоняющей цивилизации». Так называется вторая глава, где речь идет непосредственно о нашей стране [Гайдар 1995: 44–77]. В книге «Долгое время» глава, посвященная историческому пути, называется «Особенности экономического развития России» [Гайдар 2005: 259–360]. Налицо явная трансформация терминологии, причем, судя по тексту, это – не случайная замена, а продуманное автором решение, связанное с появлением нового материала.

Вот фраза из старой книги, выделенная курсивом, что говорит о том, насколько большое значение автор придавал этому выводу в середине 1990-х годов.

Отсутствие традиции глубокой легитимности собственности – вот что трагически отличало Россию от Европы. Отсутствовал, по сути, главный психологически-культурный стержень, на котором крепилось все здание европейского капитализма [Гайдар 1995: 61].

Ключевой тезис для соответствующей главы «Долгого времени» выглядит совершенно иначе.

Россия никогда полностью не уходит от общего европейского наследия, европейского влияния. Она слишком близка к Европе, не может полностью устраниться от тектонических процессов, связанных с начинающимся подъемом Европы, формированием специфических европейских институтов. Но в XV–XVII веках дистанция между социальными институтами Западной Европы и России, по-видимому, достигает максимума [Гайдар 2005: 274].

То есть здесь автор признает, естественно, существенное отличие институтов, однако не проводит жесткого разрыва между «цивилизациями». Его оценки становятся более мягкими и гибкими, менее категоричными.

Гайдара трудно упрекнуть в недооценке достижений Запада, поскольку именно он своими реформами постарался приблизить Россию к хорошо работающей на Западе рыночной экономике. Но в своих научных трудах Гайдар показывает, что западная культура не является чем-то «врожденным» у европейских народов. Она формируется в результате рациональных взаимовыгодных действий людей. Или, точнее, эти действия порождают демократические институты (правила игры), а затем уже на базе новых правил развивается культура, уважающая частную собственность, нерушимость контрактов, права договаривающихся сторон… И в широком смысле – права человека, который рационально выстраивает свою жизнь, стремясь делать ее более сытной, благоустроенной, хорошо организованной.