Как я отыскал Ливингстона

В тот же вечер, когда двери палатки были опущены и внутренность ее озарилась веселым светом парафиновой свечи, доктор рассказал мне некоторые обстоятельства из жизни и кончины его старшего сына Роберта. Все, читавшие первую книгу Ливингстона «Южная Африка», без которой не может обойтись ни один мальчик, по всей вероятности, помнят попечения умирающего Сибитуане о маленьком мальчике Роберте.[8] Госпожа Ливингстон с семейством была взята на мыс Доброй Надежды, а оттуда отправлена в Англию, когда Роберт был поручен попечениям гувернера; но достигнувши восемнадцати лет и не будучи в состоянии выносить бездействия, он покинул Шотландию и отправился в Наталь, где пытался найти своего отца. Но, не успевши в этом, он сел на корабль, плывший в Нью-Йорк, и поступил в северную армию в Нью-Гемпширский полк волонтеров, скрыв свое настоящее имя, Роберт Моффат Ливингстон, и приняв имя Руперта Винцента, чтобы гувернер его, не исполнявший, по-видимому, своих обязанностей относительно молодого человека, не мог найти его. В одной из битв под Ричмондом он получил несколько ран и был препровожден в госпиталь северной Каролины, где и умер от ран.

7-го февраля мы прибыли к Гомбе и расположились лагерем неподалеку от одного из ее крупнейших озер. Озеро это, имеющее, по всей вероятности, несколько миль в длину, кишит гиппопотамами.

Отсюда я отправил повара Фераджи и Шоуперея в Унианиембэ за письмами и лекарствами, присланными мне из Занзибара; они должны были встретить нас в Угунде; мы же на другой день направились к своему старому лагерю на Гомбе, где мы в первый раз увидели настоящий рай для охотника центральной Африки. Дождь разогнал большую часть стад, но в окрестностях оставалось все-таки большое количество дичи. Вскоре после завтрака я отправился на охоту, взявши с собою Хамиса и Калулу. После продолжительной ходьбы мы дошли до редкого джунгля, где я заметил следы различных животных — кабанов, антилоп, слонов, носорогов, гиппопотамов и чрезвычайное множество отпечатков львиных лап. Вдруг Хамиси закричал: «Господин, господин! — симба! (лев)»; и он прибежал ко мне, дрожа от ужаса, потому что этот молодой человек был отъявленный трус, и указывал мне на голову животного, поднимавшуюся над высокой травой со взглядом устремленным прямо на нас. Лев тотчас же стал метаться из стороны в сторону, но трава была так высока, что нельзя было рассмотреть в чем дело. Завидевши пред собою дерево, я спокойно подошел к нему, намереваясь опереть на него свою тяжелую винтовку, так как несколько лихорадок до такой степени ослабили меня что я был совершенно не в состоянии поддерживать винтовку для верного прицеливания. Но как велико было мое удивление, когда, осторожно приложивши ружье к дереву и направивши дуло на то место, где стоял лев, я посмотрел далее — в ту часть, где трава становилась редкою и низкою, и увидел животное, скакавшее с большою поспешностью по поляне; это был лев: благородный царь лесов убегал во всю прыть! С тех пор я перестал считать его самым могучим из зверей, и рычанье его казалось мне не страшнее воркованья голубки.

На другой день мы стояли на месте. Не будучи в состоянии сдерживать своего желания охотиться, когда к моим услугам была такая разнообразная дичь, вскоре после утреннего кофе я снова отправился в лес, пославши предварительно двух своих людей с подарками к другу моему Ма-маньяре, тому самому, который когда-то нанюхался моего аммиака. Не успели мы пройти пятисот ярдов от лагеря, как были внезапно остановлены хором рычаний трех львов, раздавшимся ярдах в 50 от нас. Я инстинктивно взвел курки, ожидая нападения, потому что если один лев мог убежать, то трудно было полагать, что убегут и трое. Внимательно осмотревшись вокруг, я заметил в расстоянии ружейного выстрела прекрасную антилопу, дрожавшую всем телом и прятавшуюся за дерево, как будто бы она уже чувствовала лапу льва на своей спине. Хотя она стояла ко мне спиною, однако я рассчитывал, что пуля будет в состоянии проникнуть до чувствительных частей животного и потому, не колеблясь ни минуты, прицелился и выстрелил. Антилопа сделала страшный прыжок, как будто намереваясь перелететь через дерево, но тотчас же затем, оправившись, она бросилась через кусты в направлении противоположном тому, где по моему предположению должны были находиться львы; я никогда не видел ее более, хотя по кровавому следу, оставленному ею, был уверен, что ранил ее. Львы также пропали без вести. Я напрасно исходил парк вдоль и поперек, отыскивая какую-нибудь добычу, и с пустыми руками должен был вернуться в лагерь.