Как я отыскал Ливингстона

В этот день я рассчитал своих людей и договорил 20 из них возвратиться снова к великому господину. — Бомбай, несмотря на то, что он во время путешествия говорил с презрением о денежном вознаграждении и систематически старался в самых тяжелых для меня обстоятельствах всячески мешать мне, получил сверх своего жалованья подарок в 50 фунт. стерл. Это был день забвения всякой вражды и прощения всех обид. Они, бедняги, поступали по своей природе, и я помню, что от Уджиджи до берега все они отлично вели себя.

Когда я взглянул на себя в зеркало, то заметил, что страшно исхудал и изменился. Волосы мои поседели, и все подтверждали, что я сильно постарел. Капитан Фразер, когда я поздоровался с ним, сказал что я «старше его» и не узнавал меня до тех пор, пока я ему не назвал себя. Даже после этого он шутливо заметил, что ему кажется, что здесь новое дело Тичборна. Я так изменился, что невозможно было признать меня тем же человеком, хотя со времени моего отъезда прошло всего 13 месяцев,, т.е. от 23-го марта 1871 года до 7-го мая 1872 года.

Лейтенант Генн также пришел ко мне на другой день после моего прибытия и попросил позволения прочесть распоряжения, полученные мною от Ливингстона, что я немедленно исполнил, Прилагаю копию этой бумаги.

Унианиембэ, 14 марта 1872 г.

«Я так много потерпел от рабов в караванах, посланных мне консулом ее величества, что прошу м-ра Стэнли воротить назад такую партию, если он встретит ее и распоряжаться во всем по своему усмотрению» Давид Ливингстон.

— Это вовсе не относится к нашей экспедиции, — сказал лейтенант Генн.

— Разумеется, — отвечал я. — Это относится к караванам из рабов. До вашей экспедиции мне решительно нет никакого дела; с моей стороны нет никакого препятствия к ее выступлению. Но вы, вероятно, помните, что спрашивали меня вчера вечером, удовлетворен ли доктор Ливингстон. Я отвечал вам, что он удовлетворен, и вот вещи (указывая на список доктора), в которых он нуждается. Если вы полагаете, что должны идти к нему, то я советую вам идти. Во всяком случае я бы советовал вам не продавать товаров, как, судя по слухам, вы намерены сделать, до тех пор, пока не получите новых распоряжений от королевского географического общества. Быть может, у них другие виды на вас, так как вы сделали уже столько расходов на снаряжение экспедиции.

— О, я откажусь и передам все молодому Ливингстону.

— Как будет вам угодно. Вы знаете лучше свои собственные дела.

— Я знаю как мне поступать. Я отправлюсь с капитаном Фразерон в Килиманджаро, где у нас будет отличная охота. Нью говорил мне, что там целые стада дичи.

Лейтенант Генн отправился прямо в американское консульство и формально заявил о своем отказе, так что с этого времени экспедиция находилась в руках Освальда Ливингстона, который задумал распродать все товары за исключением нужных для его отца. Но, прежде чем он успел исполнить свое намерение, я советовал доктору Кирку, что лучше было бы сохранить их, потому что королевское географическое общество может полежать предпринять некоторые исследования.

— Нет, отвечал доктор Кирк, эти товары принадлежат д-ру Ливингстону, и так как он не нуждается в них, то они могут быть обращены в наличные деньги для него же.

От Карла Нью, миссионера, живущего на восточном берегу Африки, в нескольких милях расстояния к западу от Момбаса, я получил много весьма интересных сведений относительно неурядиц в английской экспедиции. Хотя он сообщил мне замечания свои словесно, однако он впоследствии изложил их в письме ко мне. Извлекаю из него существенные места: