Как Иисус стал богом

По сути, такого взгляда придерживались в ортодоксальных христианских кругах задолго до обращения Константина. Пожалуй, нигде леденящая душу риторика богоубийства не выражена с такой полнотой, как в проповеди, произнесенной епископом города Сарды в Малой Азии по имени Мелитон, жившим ближе к концу II столетия христианской эры. Это первый дошедший до нас пример обвинения иудеев в богоубийстве со стороны христианина. Мелитон бросает свои обвинения в самых сильных и действенных выражениях. Я процитирую здесь лишь небольшой отрывок из его длинной проповеди. Поводом для нее послужила еврейская Пасха, которую иудеи отмечают каждый год как воспоминание о великом деянии Бога, когда он избавил израильтян от египетского рабства в дни Моисея. Пасхальный агнец, которого закалывают по этому случаю, был для Мелитона прообразом самого Христа. И вместо того чтобы стать поводом для радостного торжества, смерть истинного Агнца превратилась в повод для враждебных нападок. Евреи убили того, кто пришел их спасти; они убили своего собственного Мессию, а поскольку этот Мессия сам был божеством, они убили своего собственного Бога:

Его убивают.
И где убивают?
Посреди Иерусалима.
За что?
За то, что хромых их исцелил
и прокаженных их очистил,
слепых их привел к свету
и мертвых их воскресил.
За это Он пострадал…
Зачем, о Израиль, ты сотворил новую несправедливость?
Обесчестил почтившего тебя.
Обесславил прославившего тебя.
Отверг исповедавшего тебя.
Отрекся от проповедавшего тебе.
Убил оживотворившего тебя.
Что сделал ты, о Израиль?..
Он должен был пострадать, но не от тебя.
Должен был быть обесчещен, но не тобой.
Должен был быть осужден, но не тобой.
Должен был быть повешен, но не твоею рукой.

Затем риторика достигает наивысшей точки, когда Мелитон выдвигает главное обвинение против своих врагов-иудеев:

Слушайте, все семьи народов, и смотрите:
Новое убийство произошло в Иерусалиме,
в городе закона,
в городе иудеев,
в городе пророков,
в городе, слывущем праведным.
И Кто убит?
А кто убийца?
Стыжусь говорить,
но обязан сказать…
Повесивший землю – повешен.
Распростерший небеса – распростерт.
Утвердивший все – утвержден на древе.
Владыка – оскорблен.
Бог – убит.
Царь Израилев – взят десницей израильской.²

Разумеется, одно дело, когда на других нападает в столь едких выражениях представитель относительно незначительной группы – преследуемого меньшинства, не имеющего никакой политической силы. Но что происходит, когда преследуемое меньшинство становится большинством? Что происходит, когда оно приобретает политическую силу – или, вернее, превращается в основную политическую силу? Что происходит, когда сам император Рима принимает веру в христианскую весть? Как легко можно себе представить, последствия не будут благоприятными для врагов, которые предположительно убили того самого Бога, которому поклоняются христиане.

В книге под названием «Вера и братоубийство», которая заслуженно считается классическим исследованием роста антииудаизма в ранней Церкви, богослов Розмэри Рюйтер излагает социальные последствия христианского владычества в IV столетии для евреев империи.³ Вкратце говоря, евреи при христианских императорах подверглись маргинализации и с ними обращались как с гражданами второго сорта, урезая их законные права и экономические возможности. Иудейские верования и практики не были официально объявлены вне закона, как это произошло в конце IV столетия с языческими жертвоприношениями, но богословы и христианские епископы – которые теперь обретали все большую власть не только как религиозные лидеры, но и как светские авторитеты – осыпали евреев бранью и подвергали их нападкам как врагов Бога. На уровне государства принимались постановления, призванные ограничить деятельность евреев.