Как испортить хороший текст. От кульминации до финала

⊲

В сочинении моём действуют только князья, говорящие и пишущие по-французски, графы и т. п., как будто русская жизнь того времени сосредоточилась в этих людях. Я согласен, что это неверно и нелиберально, и могу сказать один, но неопровержимый ответ. Жизнь чиновников, купцов, семинаристов и мужиков мне не интересна и наполовину не понятна <…>

Жизнь этих людей некрасива.

Я никогда не мог понять, что думает будочник, стоя у будки, что думает и чувствует лавочник, зазывая купить помочи и галстуки, что думает семинарист, когда его ведут в сотый раз сечь розгами, и т. п. Я так же не могу понять этого, как и не могу понять того, что думает корова, когда её доят, и что думает лошадь, когда везёт бочку.

Наконец (и это, я знаю, самая лучшая причина), что я сам принадлежу к высшему сословию и люблю его.

«Могу сказать один ответ» – автор неисправим…

…а кроме родственных связей и положения семьи в высшем свете, хорошим подспорьем превращению Льва Толстого в бренд и модного писателя стали тугой кошелёк, поездки запросто в Петербург и Москву, покровительство популярного писателя Тургенева и деловая хватка издателя Некрасова. В советское время к маркетинговым достоинствам Толстого прибавилась его непримиримая вражда с церковью.

У Лескова всё гораздо скромнее. Дворянство он выслужил себе сам, богатым наследником не был, трудился следователем в Орле, писал о крестьянах, мещанах и духовенстве, не имел солидных покровителей, сотрудничал с рядовыми издателями… Политические пасьянсы пользы Николаю Семёновичу не приносили ни в XIX веке, ни при советской власти; не приносят и сейчас.

Виртуозный стилист, универсальный автор, литературный гений Пушкин тоже не без оснований гордился своей родословной: «Водились Пушкины с царями…», но вчистую проигрывал на рынке простецкому Фаддею Булгарину, сочинявшему плутовские и околоисторические романы, которые расходились огромными тиражами. «Евгений Онегин» и «Борис Годунов» написаны для избранных. Булгаринские «Иван Выжигин» и «Дмитрий Самозванец» – для кого угодно. У Пушкина ресторан, где ждут литературных гурманов, – у Булгарина закусочная быстрого питания, где потребляют чтиво…

…поэтому Александр Сергеевич, в отличие от Фаддея Венедиктовича, превратился в кассовый бренд лишь спустя полвека после смерти – одновременно с «Кока-Колой». Его книги стали хорошо продаваться после расширения читательской аудитории и мощной рекламы, в 1880-х годах: тогда же была запатентована и знаменитая газировка.

О проблемах Пушкина с маркетингом здесь уже говорилось – как и о страданиях Достоевского из-за того, что его ценят вчетверо дешевле Тургенева, хотя роман «Преступление и наказание» вызвал у современников больший интерес, чем одновременно появившийся роман Толстого «Война и мир».

А кроме всего прочего, в литературном успехе слишком велика роль везения и стечения обстоятельств, о которых умалчивают коучи. Писательское мастерство автора играет второстепенную роль, если играет вообще.

Премия «Русский Букер», по заявлению организаторов, «взявшая на себя роль путеводителя по современной русской литературе», в 2016 году была вручена журналисту Петру Алешковскому за роман «Крепость».