Как кость в горле – тут, там и поперёк

Беглянка огляделась по сторонам и увидела тёмное пятно которое могло оказаться (при ближайшем рассмотрении) зданием, приблизительно в получасе ходьбы в юго-восточном направлении. Ну, несколько дальше, если не идти, а хромать, как в случае с Попрыгуньей.

Натянув левый сапог и засунув в рот кусок вяленой говядины (позавтракать она так и не успела), девушка поплелась в сторону предполагаемой таверны. Чем бы это пятно в итоге не оказалось, от курса путница не отклонялась. Значит и раздумывать тут было нечего.

***

Тем временем, в получасе ходьбы от межевого столба, у которого переводила дух Попрыгунья, в сонное и полупустое пространство таверны вносила разнообразие весьма оживлённая беседа двух закадычных приятелей. Забегая немного вперёд, поясним: один из них нашему достопочтенному читателю уже знаком. Ш-ш-ш, давайте всё же послушаем о чём речь.

– Говорю тебе, Мамзбэст, прибереги своё красноречие для кого-нибудь другого. Ты же знаешь меня с тех пор как мы с тобой пешком под стол ходили. Ну, когда, скажи мне, когда я во всеуслышание заявлял, что питаю симпатию к среднему обывателю? М? А если этот средний обыватель отличается от меня содержимым портков? Ну, то есть, я хочу сказать, что я скорее поддержу тех, кому сложнее скрещивать ноги. При всём прочем… Да погоди, дай договорить. Опять же, при всех прочих равных, закрыв глаза на внешние отличия… Внутри мы все равны! Да, друг мой, кровь в наших жилах течёт одинакового цвета. Но! Это не значит, что я готов расписаться в приязни к собратьям по оттопыренному гульфику. Да стой ты, пропасть, я же не закончил!.. – своеобразная проповедь ненадолго прервалась гулким бульканьем спиртного, устремившегося вниз по глотке, а затем шумной отрыжкой – так вот, мой дорогой Мамзбэст, ты мой добрый друг и я тебя люблю. И я готов закрыть глаза на твоё обидное замечание насчёт моего ремесла. Знаешь ли ты, старый пройдоха, скольких людей я сделал счастливыми? Ну, не совсем я, но без моего участия ничего бы не было… Так вот, несмотря на твои обидные слова, я не отступлюсь от своего призвания! И буду нести радость людям до тех пор, пока смогу передвигать ноги!

– Аминь, брат, давай же выпьем за это! – отвечал не менее пьяный голос, обладатель которого предпочитал не прерывать пламенную речь своего товарища. Господин Мамзбэст, в свободное от благочинной работы младшим настоятелем (и старшим чтецом) в небольшом монастыре время, охотно отмалчивался (и отмачивал натруженную глотку), целиком и истово посвятив себя водопаду сивушной благодати.

– Я рад, что ты наконец услышал меня, святой отец! Твоё здоровье! – воодушевлённый возглас исторгся наружу вместе с раскатом разорвавшейся бомбы, начинённой продуктом перебродивших дрожжей – я не лучший оратор по эту сторону пустыни, но, будь я проклят, я лучший в своём деле от джунглей Ригэди-Рагиди до самых Мёрзлых Гор! И сейчас в моей повозке, что стоит на заднем дворе сего славного заведения, сидят четверо отменных шлёндр, готовых в одночасье осчастливить половину доброго Града Плоти! Не будь я Раст Коряжник, мастер-шлюховод! А это я и есть, уж будьте покойны!

Мамзбэст утёрся от брызг и осоловело внимал словам разошедшегося не на шутку собутыльника. Заветная фраза вырвалась на свободу и это означало, что дальнейшая беседа не имела особого смысла. Оставалось кивать, хлебать, глотать и повторять сию нехитрую гимнастику до потери пульса. В случае чего хозяин заведения распорядится отволочь бесчувственное тело настоятеля в свободный номер. К слову, в кровати тот особо не нуждался – сказывалась закалка аскезой в юношеском служении и колоссальный опыт умерщвления плоти (и разума) при помощи возлияний в возрастах последующих.

Завтра у него был выходной. Мамзбэст любил выходные.

***

Да, то пятно оказалось таверной, как и предполагала Попрыгунья. Но с выпивкой, похоже, придётся повременить… Девушка стояла в оцепенении, не в силах поварить своим глазам.

У соседней хозяйственной постройки, несомненно, относящейся к постоялому двору с гордым названием «Кров Пропесоченных Бродяг», стояла до боли знакомая клетка на колёсах. Вернее, в данный момент она была без колёс, так как её хозяин (наверняка находившийся поблизости) намеревался сменить их на импровизированные лыжи, уместные для передвижения по пустыне. Лошади на оставшейся части пути до Града Союзных Прегрешений (Попрыгунья готова была биться об заклад, что именно туда он и направлялся) были не нужны: аккумулирующие солнечную энергию пластины в виде крыльев уже развернулись над крышей повозки. Дело оставалось за полозьями.

Раст был прожжённым малым и не мог не знать, что в наступающий сезон дождей уповать на одни лишь солнечные батареи было бы по меньшей мере глупо. И, конечно же, это означало, что баки, приютившиеся меж осями повозки и сзади клетки, были полны горючего. При необходимости можно было вести передвижную темницу при помощи двигателя внутреннего сгорания хоть всю дорогу до Града Плоти.