Как кроссфит сделал меня самым физически подготовленным человеком Земли

Я до сих пор помню, как ее часы били в глубине комнаты, когда она записывала свои истории. Я любил считать бой, чтобы знать, сколько времени было в тот момент, когда она читала. Мне было важно знать время – это было ниточкой, связывающей нас с бабушкой.

Слушая ее истории, я не только слышал ее голос. Я мог чувствовать ее объятия, ведь бабушка очень любила обниматься. Привет, пока, доброе утро, добрый день, молодец, хорошая работа – все это было для моей бабушки достаточной причиной, чтобы сильно кого-нибудь обнять.

Мем любила жизнь. Мой отец, двоюродный брат Донни и я обожали ее смешить. (Несмотря на то что Донни был двоюродным братом по материнской линии, Мем всегда обращалась с ним, как с родным внуком.) Мы всегда соревновались, кто сильнее рассмешит бабушку, и это неудивительно, учитывая нашу соревновательную природу. По какой-то причине цитаты из фильма «Форрест Гамп» всегда ее смешили – это был безошибочный и стопроцентный вариант. У нее был заразительный смех. Если Мем находила что-либо смешным, смеялись все.

Праздники всегда были важны для Мем, но любимым была Пасха. К Пасхе дом всегда преображался. Пасхальные яйца тоже были среди декораций, но в основном украшение дома было связано с религиозным смыслом праздника. Я как сейчас вижу изображения Христа повсюду – такой была Пасха.

Что касается меня, то, учитывая мое духовное состояние в тот период, я больше всего любил Рождество. Члены нашей семьи в рождественскую пору старались делать акцент именно на Иисусе, но для меня подарки все же были важнее. Теперь я понимаю, почему именно Пасху бабушка любила больше всего – она ведь действительно понимала весь ее смысл. Она полностью осознавала всю важность воскрешения Христа.

Я уже рассказывал, как дедушка с бабушкой приезжали в Куквилл и жили у нас во дворе в трейлере. Они часто говорили, что с нетерпением ждали того момента, когда дедушка выйдет на пенсию и они смогут навсегда переехать в Теннесси, чтобы быть рядом с нами. Когда я работал на конвейерной линии сборки, дедушке оставалось совсем немного до пенсии, и они даже выбрали место в Кроссвилле – примерно в 65 км на юго-восток от Куквилла, – где они могли бы построить себе дом.

Мем приехала в Теннесси, чтобы окончательно определиться с планом дома, а дедушка остался дома. Внезапно у нее поднялась температура, появились боль и озноб, а потом добавилась рвота. Мы подумали, что у нее грипп, но когда спустя несколько дней симптомы не прошли, мы отвезли ее в местную больницу. Врачи сказали, что бабушка перенесла сердечный приступ.

Это стало для нас шоком.

Мем перевели в Медицинский центр при Университете Вандербильта в Нэшвилле. В течение следующих трех-четырех дней ей становилось то лучше, то хуже. Для всей нашей семьи это стало эмоциональной встряской. А 22 ноября 2005 года – этот день я не забуду никогда – она умерла в больнице.

Это было сложное время. Мне кажется, я стойко перенес ее смерть, но, как бы там ни было, на протяжении нескольких месяцев я боролся с огромным горем. Но, с другой стороны, по крайней мере я знал, что Мем попала в рай, ведь ее вера была очень сильной. В любом случае я очень скучал по бабушке и ее духовному наставничеству.

После смерти Мем я начал отдаляться от церкви – я стал реже ходить на службы, и мои отношения с Богом стали корыстными. Я не думаю, что такие перемены были вызваны именно ее смертью, но я иногда задаюсь вопросом, не пошел бы я по другому духовному пути, если бы они с дедушкой все же переехали в Теннесси и мы смогли бы больше времени проводить вместе. Но мы уже никогда об этом не узнаем. Становясь старше, возможно, мы с бабушкой стали бы чаще разговаривать на всякие взрослые темы, на которые должны были и раньше разговаривать, но, к сожалению, я слишком поздно это понял.

Когда следующего раза не будет

За год до смерти Мем впервые в жизни я испытал боль утраты близкого и родного мне человека. Это было 10 февраля 2004 г., я тогда учился в 10‑м классе. В тот вечер был матч нашей школьной баскетбольной команды. Я никогда не любил играть в баскетбол, поэтому мне нравилось просто сидеть на трибуне и наблюдать за тем, как играют мои друзья.

Во время игры один из школьных тренеров подозвал меня рукой и сказал, что мне нужно как можно скорее ехать домой.

«Хорошо», – ответил я, не зная, что еще говорят в таких случаях.

Я понятия не имел, чего мне ждать по возвращении, но я думал, что, видимо, произошло что-то хорошее, раз меня срочно вызвали домой. Если бы с моими родителями случилось что-то плохое, я думал, меня сразу направили бы в больницу.

Войдя в дверь, я увидел плачущую навзрыд маму.

– Что случилось? – спросил я.

– Мэтт. – вот все, что она сказала.

– Какой Мэтт?

– Твой кузен. Он умер.

У сестры моей мамы, тети Крис, было шестеро сыновей: Донни, Митчелл, Дастин, Маркус, Даррен и Мэтт.

Мама сказала, что не знает подробностей. Все, что было ей известно: Мэтт умер от огнестрельного ранения.