Как кроссфит сделал меня самым физически подготовленным человеком Земли

После практически бессонной ночи мы с мамой и сестрой рано утром выехали в Мичиган – впереди нас ждали 10 часов дороги. Во время всех тех многочисленных поездок, когда мы ездили навестить семью, особенно когда я был младше, этот путь всегда казался очень длинным, ведь я с таким нетерпением ждал, когда же снова увижу своих родных, особенно братьев и сестер. Но на этот раз наш путь был просто бесконечным. И все это время Мэтт был в моих мыслях.

Все мои двоюродные братья и сестры очень любили играть на улице, но Мэтт был поистине дворовым парнем. Иногда мне казалось, что вся его жизнь сводилась к охоте и рыбалке. Я не мог выбросить из головы тот последний раз, когда мы ездили в Мичиган. Мэтт хотел, чтобы я пошел с ним на охоту, но я отказался, потому что у нас с Донни – старшим братом Мэтта, моим ровесником, – были другие планы.

«В следующий раз», – сказал я ему тогда.

А сейчас – в этот следующий раз – мы ехали на его похороны.

Я вспоминал то прекрасное и веселое время, которое мы проводили вместе.

Однажды Мэтт взял меня с собой на охоту на енота. Мы были в лесу, когда он спросил меня: «Видишь енота на том дереве?»

Я ничего не видел. Все, что я видел, – дырку в дереве. «О чем ты?» – спросил я.

Ответом Мэтта стал выстрел, направленный прямо в эту дырку. Из дырки выпал енот.

«Как ты его увидел?» – недоумевал я.

А Мэтт продолжал показывать мне, где еще он видел енотов, и хотя я ничего не видел, еноты падали замертво один за другим.

Мэтт мог бы с легкостью жить в лесу. С ранних лет его увлекало все, что было связано с природой.

Однажды зимой на пруду дяди Дона и тети Крис поселилась семья канадских гусей. Мэтт побежал к гусям и схватил одного гусенка, а затем рванул в противоположном направлении. Взрослые гуси кинулись преследовать Мэтта и похищенного гусенка, но он продолжал бежать.

С одной стороны, нам было смешно, а с другой – мы просили Мэтта отпустить гусенка, но ему очень нравилась погоня. Все это продолжалось несколько минут – Мэтт бегал и смеялся, а приведенные в ярость гуси преследовали его, пронзительно крича. Наконец он повернулся назад к пруду и, проходя мимо, бросил гусенка в воду. Гусенок выплыл на поверхность – выглядел он вполне спокойно, хотя и немного растерянно, не понимал, что происходило с ним последние пять минут. Когда гусенок был спасен, гуси-родители прекратили преследование.

Когда Мэтт стал старше – кажется, ему было около шести, – мы рыбачили, и Мэтт схватил то, что, как ему казалось, было лягушкой. В итоге оказалось, что он достал каймановую черепаху. Мэтт был удивлен не меньше нашего, но не отпускал черепашью голову, пока она пыталась укусить его за руку.

«Что ты делаешь?» – спросили мы у него.

«Большая лягушка!» – все, что он нам ответил, разразившись смехом.

В этом был весь Мэтт – он считал, что жить нужно бесстрашно и на полную катушку.

Но как бы Мэтт ни любил жизнь, у него были определенные проблемы со здоровьем. У него диагностировали синдром дефицита внимания (СДВ), и члены семьи вместе с врачами пытались найти медицинские пути решения этой проблемы. Мозг Мэтта всегда работал на полную мощность, он никогда не сидел на месте. Поэтому в школе он часто попадал в неприятности. Конечно, это не были какие-то глобальные проблемы – он не был хулиганом, – но его частенько ругали за то, что разговаривал на уроках или слишком шумел.

У Мэтта был один страх: он боялся спать один в темноте. Поэтому однажды летом, когда я гостил у них дома, я спал в его комнате. Мы поздно ложились спать и постоянно шутили, но помимо этого мы много разговаривали обо всем на свете. Именно в то лето мы с Мэттом очень сблизились.

А сейчас, всего лишь несколько лет спустя, Мэтта неожиданно не стало. Ему было всего четырнадцать.

Приехав к ним домой, я сразу пошел на цокольный этаж, ведь именно там мы с братьями и сестрами любили проводить время. Комнату, где случайно выстрелило ружье, убирали.

Мэтт был хорошим парнем из хорошей семьи, у него было большое сердце, и он любил веселиться. А потом его жизнь оборвалась – это было как гром среди ясного неба.

Когда уходит лучший друг

Донни был старшим сыном в семье Хансакеров. Кроме того, в детстве теснее всего я общался именно с ним. Мы родились с разницей в двенадцать дней, Донни был старше меня, и ему доставляло удовольствие постоянно напоминать мне об этом. Среди той конкуренции, которая происходила между всей ребятней, с Донни мы соперничали сильнее всего.

Донни был моим лучшим другом, а после смерти Мэтта мы стали еще ближе. Во‑первых, после смерти Мэтта я понял, насколько коротка наша жизнь. Когда я говорил Мэтту, что в следующий раз пойду с ним на охоту, то не мог и подумать, что следующего раза не будет. Из смерти Мэтта я извлек урок – завтра может не наступить никогда. Теперь я чаще звоню, пишу электронные письма и смс-сообщения своим кузенам – особенно Донни.