Как манипулировать мужчинами и добиваться всего, чего хочется

Глава 26. Кредо разумной эгоистки

Кажется, споры о том, эгоизм — это хорошо или плохо, — закончились уже давно. С большим перевесом в аргументах победили сторонники эгоизма. Разумного, конечно, эгоизма. Остается только разобраться, где кончается разумный и начинается неразумный эгоизм. И вообще, чей разум надо учитывать: свой или вселенский. И с кого брать пример. Нынче приоритеты сместились.

То, что себя любить надо, известно всем. Кто не помнит слов из Священного Писания: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». А так как нас (я имею в виду свое поколение, воспитанное без помощи Священного Писания) с детства учили, что родных и друзей следует любить нежно и пламенно, то, стало быть, и себя надо любить так же. — Не обделять, не критиковать сверх меры, давать себе поблажки, делать подарки. Не жертвовать без конца всем ради других, пусть даже ты этих людей любишь и ценишь. Пусть это даже твоя семья: родители, бабушки-дедушки, муж, наконец, дети. Как живется эгоистам? Так ли уж хорошо? Или люди все-таки тянутся к добрым личностям, склонным к самопожертвованию? Где тут проходит грань?

Я так хочу!

Жека была видной девушкой, даже, можно сказать, красивой. Во всяком случае внимание на нее сразу обращали. Жекой она была только для близких, так ее звали дома. А так Женечка, Женьшенчик, Евгеша. Правда, ей больше нравилось полное имя — Евгения. Можно и с отчеством — Евгения Александровна. Хоть у нас молоденьких девушек принято звать по имени-отчеству, только если они воспитательницы в детских садах и учительницы в школе. Женя же к этим категориям служащих не принадлежала. Она была дизайнером, художником, работала в солидной рекламной фирме. Дело свое знала, за что ее не только уважали, но и платили приличные деньги.

Человеком она была жестким. Во всяком случае, так считала ее мама, для которой мир ограничивался не очень интересной службой в конторе и домом, который поглощал всю ее целиком. Она жила заботами и проблемами мужа и сначала маленьких, потом подросших детей. Жека же чувствовала себя небольшим, но «независимым государством» и соответственно себя вела. То, что ее не касалось непосредственно, в то она не вникала. До обсуждения своих проблем тоже допускала не всех. И степень родства здесь для нее значения не имела. Так, например, маму в свои дела, особенно профессиональные, она не посвящала. В сердечные — тоже.

Младший брат звал Жеку «пофигисткой». Мол, все ей «по барабану». Но это было не так. «По барабану» ей было только то, что не входило в сферу ее интересов и приоритетов. И вообще она считала, что никому ничего не должна. «Родили меня, и спасибо. А теперь я буду жить свою жизнь, ни на кого не равняясь. И если я что-то делаю, то не потому, что так принято, или из боязни, что там «станет говорить княгиня Марья Алексевна». А потому, что я так хочу!»

Довольно рано Женя ушла из родительского дома, хотя у нее была своя комната. Ей хотелось быть самостоятельной и жить без контроля. Пусть даже доброжелательного, но чуть-чуть осуждающего надзора родителей, у которых в жизни и в молодости «все было не так!». Она снимала сначала комнату, потом стала больше зарабатывать и сняла однокомнатную квартиру. Уставшая, домой возвращалась поздно. Поэтому родителям звонила редко. Да и о чем говорить-то каждый день?

С друзьями она была приветлива, но вела себя несколько отчужденно. Она была самодостаточна и особо ни в ком не нуждалась. Появлялась, когда хотела. Потом надолго исчезала.

Потом в ее жизни появился Феликс. Но через полгода они расстались. Потому что он уж слишком четко знал, что должна желать жена и что — не должна. И ее свободолюбивая натура взбунтовалась. А может быть, она его не любила?

Во всяком случае, когда Женя встретила Максима, она хорошо знала, что ей нужно, а что нет. Она хотела любить и быть любимой. И не хотела, чтобы Максим посягал на ее личную жизнь. Она оставляла за собой право общаться с друзьями без Максима, могла уехать на два-три дня куда-нибудь за город. «Извини, дорогой, мне надо побыть одной какое-то время. Устала…» Недоверие, подозрения, ревность, выслеживание, упреки… Все эти глупости ее не интересовали. Немного холодноватая, сдержанная, она умела диктовать свои желания. Максим был согласен на такое автономное существование рядом с любимой женщиной. И вот уже пять лет они вместе.

Родители приняли дочь такой, какой она стала. Правда, особой теплоты в их отношениях нет. Вечно жертвовавшая собой ради других мама довольно долго обижалась на Жеку. Но потом поняла: дочь совсем другая, время тоже иное. Пусть живет как хочет. Ну а вы много знаете семей, где взрослые дети ладят и делятся сокровенным с родителями? То-то же.

Не бойтесь ломать стереотипы