Как медведь блоху перехитрил

— Нет, — говорит Белка, — твои орешки, тебе и угощать.

— А какой бы ты хотела получить — большой или маленький?

— Мне все равно, — говорит Белка, — какой дашь. И опять у Бельчонка глаза по орешкам забегали: какой из трех матери дать. Большой бы надо, но он — один. Отдашь его и не узнаешь даже, вкусный он был или нет. А лезть за ним пришлось на самую макушку. А маленький дать стыдно: мать ему всегда лучшие орешки дает. Эх, вот задача-то нелегкая какая!

И сказал опять, вздыхая, Бельчонок:

— Возьми сама...

КАК ПРОХОЖИЙ ДРУГОМ СТАЛ

Ходил Суслик на поле за колосками. Устал. Чуть плетется домой. Смотрит — домик Хомяка стоит. «Дай, — думает, — посижу возле него на камушке, отдохну».

Кликнул Хомяка:

Разреши, хозяин, посидеть на твоем камушке. Устал я.

— Посиди, — сказал Хомяк.

Сидел Суслик, отдыхал, говорил, что нынешнее лето не то, что прошлое: в прошлом году хлеба вызябли, и травы было мало, а нынешнее лето и травное, и хлебное.

Рожь, вишь, какая умолотистая, не успевают машины от комбайнов отъезжать, — говорил Суслик, а Хомяк глядел на него и думал — прохожий.

Посидели они так. Поговорили. И разошлись.

Дня через два опять случилось Суслику мимо домика Хомяка идти. И опять он притомился, отдохнуть ему захотелось. Остановился он, попросил:

— Разреши, Хомяк, и сегодня посидеть на твоем камушке. Устал я.

— Посиди, жалко мне, что ли, — сказал Хомяк и добавил: — Припаривает сегодня, к дождю, знать. Хорошо бы: как раз под сев осенний.

Сидел Суслик, отдыхал, говорил, что он дождя не боится, что он уже три отнорка зерном засыпал, что ему теперь не только слякотная осень, но и буранная зима не страшна. Радовался, что у него во всем удача, а Хомяк глядел на него и думал — знакомый.

Дня через два опять случилось Суслику мимо домика Хомяка идти. Увидел его Хомяк, окликнул из окошка:

— Что мимо идешь?.. Сверни на минутку.

— Да я не устал сегодня, — говорит Суслик, — не несу ничего. Так просто прогуливаюсь по наполью.

— А ты просто так сверни. Посидим, словечком-другим перемолвимся. О себе расскажи, где живешь, есть ли дети?

Сидел Суслик на камушке возле Хомяка, рассказывал ему о себе, что и жена ему попалась хорошая: уважительная, согласно живут они с ней, и дети растут не больно баловливые, нельзя пожаловаться. Рассказывал Суслик о себе, а Хомяк глядел на него и думал — приятель.

Посидели они так. Поговорили. И разошлись.

С неделю после этого не видел Хомяк Суслика. До этого сколько лет не видел и —ничего, а тут неделю не показывался на его тропе Суслик и затосковал Хомяк. И все как-то иным стало: вроде: и месяц по ночам не так светит и роса как-то не так ложится, и туманы встают не такие какие-то.

Сказал Хомяк жене:

— Что-то Суслика давно не видно. Уж не заболел ли он? Пойду проведаю.

Вышел ко двору, а Суслик — вот он, сам к нему бежит.

— Что пропадал долго? — спрашивает Хомяк.

— Да жена прихворнула, — говорит Суслик, — ухаживал за нею.

— Ну и как?

— Да теперь ничего. На поправку пошла. Сегодня даже на постели посидела, зернеца пожевала.

— Вот и хорошо, —сказал Хомяк. — Пусть ветры унесут кручину твою и пусть смотрит опять весело солнышко в окошко твое.

Сидел Суслик на камушке, рассказывал Хомяку о жене своей, а Хомяк глядел на него и думал — друг.

Раньше они не знали друг друга, а теперь их часто видят вместе, и от Суслика к домику Хомяка проторена дорожка.

ТАЙНА

Проведала Сорока, что у Зайца есть какая-то тайна, и растрезвонила по лесу:

— Есть у Зайца какая-то тайна, я только выведать не смогла — какая.

Прослышала об этом Лиса и побежала к Зайцу. Может, пронюхал он, как незаметно прокрасться в колхозный птичник и унести курицу. Вот было бы кстати.

Прибегает спрашивает:

— Говорят у тебя есть какая-то тайна?

— Есть, — отвечает Заяц.

— Ну-ка, скажи мне ее.

— Нет, — говорит Заяц, — не могу.

— Что-о? — взвизгнула Лиса. — Не можешь? Да ты раздвинь, раздвинь глаза-то косые, глянь — кто перед тобой.

— Вижу, —говорит Заяц, — и все равно не скажу.

— Ах так, — схватила его Лиса за шиворот, — ну я из тебя сейчас душу - то вытрясу.

—Ну что ж, — сказал Заяц, — меня каждый обидеть может, я для всех доступный, но пусть умру я но вместе со мной умрет и моя тайна.

Сказал он так, и отпустила его Лиса.

«Ладно, думает, — я каким-нибудь иным путем выведаю его тайну, а умрет Заяц, ни с чем останусь». И домой пошла.

А Сорока растрезвонила по лесу, что вот приходила к Зайцу Лиса, грозилась убить его, но Заяц все-таки не сказал ей своей тайны.

— Лисе не сказал, а мне скажет, — решил Волк и отправился к Зайцу. — Может знает он, как неслышно подобраться к колхозной кошаре и унести овцу.

Пришел Волк к Зайцу и спрашивает прямо с порога:

— Говорят, у тебя есть какая-то тайна? Ну-ка скажи мне ее.

—Тайна у меня есть, — отвечает Заяц, — но сказать я тебе ее не могу.

Волк осерчал, Волк закричал, Волк схватил Зайца за задние ноги:

— Ах ты, бестия косая, да как ты посмел со мной разговаривать так? Да я тебя сейчас как долбану башкой о пенек, и дух из тебя вон.

— Дух из меня уйдет, а тайна при мне останется, — пропищал Заяц.

И Волк отпустил его.