Как молоды мы были

Мы многого не признаем в юности: и родителей, и в истории ищем одни изъяны. А ведь была она, наша славная История!

Была и Победа, было и послевоенное трудное восстановление. Вот кому не позавидуешь – родителям. Досталось на полную катушку. А дедам пришлось еще хуже.

Наше время намного легче. Надо, – и завтра ты во Владивостоке, захотел, – и послезавтра в Сочи.

Профсоюз общесоюзно принято ругать за инфантильность. Оно и правильно. Но в низовых организациях все-таки существуют подвижники. Заражённые и заряженные своим делом люди – на них и держится всё государство, в том числе и наш не славный профсоюз.

Личное обаяние, личное отношение – . как часто его не достаёт нашим руководителям, ну, а в профсоюзе вообще, нельзя без этого. Так вот, личного внимания к каждому в ней на двесте процентов.

Возглавляемая ею организация длинно именуется: объединенный профком агропромышленного комитета области. Но правильнее было бы назвать её постройком. Вечно она у тяжелых на подъем строителей, вечно подталкивает начало строительства жилья, пионерлагерей, домов отдыха. Шумит потом на оперативках за сроки, за недоделки и почти всегда добивается своего. К начальству ходит, "открывая дверь ногой", а не на полусогнутых, как многие. И это в условиях, когда агропром трижды реорганизовывали за последние пять лет, когда многие в аппаратах бросили по-настоящему работать и сидят на чемоданах, трясясь от страха.

Бедное наше сельское хозяйство. Права поговорка: "Две реорганизации равны одному погрому". А тут: сперва укрупнение, потом разукрупнение, сперва неперспективные сёла, потом сохраняемые, сперва управления сельского хозяйства, потом агропромышленные объединения и, наконец, агропромсоюзы.

Не может ни одна отрасль народного хозяйства нормально развиваться при столь частых перетрясках. Очень хотелось бы, чтобы аренда и агропромсоюзы были последней реорганизацией, хотя бы на ближайшие 10–15 лет. Надо дать системе устояться и начать давать отдачу.

Виноваты здесь и волюнтаризм, и тихий грабеж села, и просто неумное руководство отраслью. Да и откуда взяться талантливым руководителям в каждом колхозе, совхозе, когда город в течение 100 лет выкачивал самых смелых, предприимчивых и неглупых. Только в последние год-два город начал возвращать этих самых предприимчивых. Важно, чтоб возвращение к земле получило больший размах, а для этого необходимо сельским арендаторам установить налоги, в 5-10 раз меньшие, чем для городских кооперативов. И дать, какие только возможно, другие привилегии.

Ведь крестьянин – это особая формация. Невозможен подъем сельского хозяйства по образцу промышленности: строго 8 часовой рабочий день, двух – трехсменка и так далее.

Крестьянином надо родиться, и не просто родиться, а удержать все достоинства класса до конца. Это и подъем на заре, и ненормированный рабочий день, и отход ко сну одновременно с закатом, когда в городе весёлая жизнь только начинается, а главное, отношение к земле, как к матери-кормилице. Всё это было и есть в нашей Жанне д' Арк. И да здравствуют труженики, и сгинут хапуги!

1989 г

.

Тёща

В восемнадцать с половиной выскочила замуж в славном 1945 году за опаленного войной боевого офицера старше себя на десять лет. Была изящной, грациозной статуэткой. А золотоволосой остается и по сей день.

Офицер рос. И в званиях, и в командирских должностях. Прочно занял свое место зам. командира части по вооружению. Почёт и уважение в гарнизонах зарабатывал и заработал трудом. Было это в те времена, когда Армию уважали, отдавали ей самое лучшее.

Жена, и так учившаяся в университете на географическом на одни тройки, бросила учёбу сразу, даже не задумываясь о заочных формах обучения. Что не мешало ей впоследствии весьма активно обвинять мужа в том, что он загубил её молодость. А голос у нее пронзительный, такой хорошо слушать один раз в месяц в оперном театре, да и то с галёрки.

Год войны справедливо надо считать за десять лет обыкновенной жизни. А офицер прошел почти всю войну. Молодая вертихвостка с первого месяца начала бегать от живого мужа на танцульки. Муж молча терпел – слишком драгоценная статуэтка была в его руках после ужасов войны. Когда танцульки были на вечеринках его круга – ходил и сам. Компании, ухаживания молоденьких офицеров, отпуска в Крыму. И так продолжалось всю жизнь. Мимоходом родилась дочь. Мать, конечно, ухаживала за малышкой. Но если гарнизон был уж больно дальний, не раздумывая, расставалась с девочкой на месяцы и годы. Благо, спихнуть её было куда – бабушки, дедушки, тетки, незамужние сёстры. В одном мамаша преуспела в воспитании дочери – в беспрекословном подчинении своим капризам. Не дай Бог дочка сложит свои учебники на столе, на скатерти, на шкафу – во-о-н кладовка! Или самовольно включит люстру на Полную мощность – упаси Боже! Это на 22 года отодвинуло начало семейной жизни дочери, а впоследствии и разрушило её счастье.

Поведение не изменила ни в шестьдесят, ни в семьдесят. А потом и муж умер. Теща стала полным диктатором в доме.

Диагноз: "Самовлюбленная самодурша".