Как молоды мы были

Горничная: – А ты знаешь, Боря – твой сосед сегодня в шесть утра смылся и даже не попрощался ни с кем

– Он сделал самое лучшее, на что был способен. Слава богу, можно вернуться в родные пенаты.

Экскурсия.

Садятся в автобус. Оля из Гомеля сидит с парнем с Украины. Герой вздыхает, проходит назад, садится один.

Оружейная палата.

Камера проходит по анфиладе комнат, показывая наиболее значительные произведения. Натыкается на героя. Он стоит возле богатейшего столового набора с приятелем.

– Хорошо, моей жены здесь нет: она бы меня прямо на этом сервизе съела: "Достань, достань".

Вечер. Номер.

Сидит девушка. Глаза – во! Ресницы – во! Волнистые светло– каштановые волосы распущены, не маленький бюст, словом: "Голливуд" – да и только. Курят. Он что-то с жаром рассказывает, она заливается смехом. Он в светлом модном костюме, в белой сорочке, при галстуке. На столе свечи, шампанское, мандарины.

Она: – Как мил ты сегодня…

– Эллочка, я специально готовился, чтобы сказать тебе… Слушай… постирай мне рубашку, а?

– Да ты что! Я дома-то не стираю, муж всё делает.

– Как же ты здесь обходишься?

– Хм, проще пареной репы. Привезла с собой пару чемоданов платьев, да третий купила в Москве. Чао бамбино, крошка!

День 9

Полдень. Холл. Импровизированные танцы.

Проходя мимо, он замечает землячку, устремляется к ней. Танцуют.

– О-О! "Тансулпан, утренняя звездочка моя"… Я тебя уже восемь дней ищу.

Она лукаво: – "А-ах, где ты раньше был, Целовался с кем…"

В танец вклинивается пухлый армянин – в трико, кедах. Он раз пересекает ему дорогу, потом два, потом берет землячку под ручку и они шутливо танцуют "канкан". Он отходит в сторону к двум ребятам-художникам. Один – среднего роста с густой окладистой бородой – Володя. Другой – высокий, под метр девяносто, стройный блондин – Саша.

– Ребята, я человек мирный, но, по-моему, сейчас кого-то буду ронять.

Порывается к армянину. Володя с Сашей берут его под руки: – Успокойся, Руслан, хватит с тебя и пианино. Пойдем к нам.

Недостроенный бар.

Ведра с красками, пульверизаторы, олифа, кисти, художественный беспорядок. Садятся на какой-то захламленный стол, пьют пиво из горлышек. С ними две весьма эмансипированные дамы лет от 28 до 38. Все курят. Первая весьма эмансипированная дама:

– Русланчик, говорят, у тебя была масса приключений, расскажи.

– Желание дамы – для меня закон!

Пантомима: жестикулируя, изображая наиболее острые моменты, рассказывает. Дамы ржут, ребята улыбаются. Дамы поочередно прерывают, вставляя соленые хохмы.

Вторая весьма эмансипированная дама:

– Русланчик, слушай, запиши это на бумаге, получится отличная кинокомедия.

– Я бы мог, но как протолкнуть на Мосфильм?

Обе вместе:

– Мы тебе поможем.

– Дамы шутят…?

Саша, с весьма серьезным видом:

– Нет, Руслан, дамы могут.

Первая весьма эмансипированная дама:

– Завтра, в три дня, мы уезжаем. Успеешь – твое счастье.

– Но осталось всего полдня сегодня, полдня завтра.

– А ты напряги все шарики, вся ночь – впереди…

Номер.

Овальное зеркало с канделябрами, сверху зеркала желтая картонная корона, на канделябрах такие же манжеты, под зеркалом картонный нагрудник. Гора бутылок.

– Дамы правы, хватит с меня вина, женщин и карт. Триста своих вылетели как стая журавлей (характерный клекот журавлей): курлы-курлы-курлы… В том числе деньги на покупке жене… Итак, как говорил знаменитый Остап Бендер: "Что мы имеем в пассиве?" Нужны деньги на билет и прожиточный минимум. В активе? Имеются деньги на шапку Роберту и сапоги Гене. Актив с пассивом сходятся – это уже хорошо. Но что скажет жена? Б-р-р-р: страшно представить.

Сметает со стола мусор, бутылки, окурки – садится писать. Пишет.

Прощальный вечер. Холл 2-го этажа.

Часы в холле показывают 10 вечера. На фоне подсвеченного витража с изображением столиц союзных республик, сменяя друг друга, идут узбекский, башкирский, дагестанский, русский и другие танцы.

Его номер на этаже. Он пишет.

На часах 12 ночи.

Темпераментные современные танцы – все смешалось.

Номер – он пишет.

На часах 2 ночи.

Большая группа юношей и девушек, в том числе все те, кроме Оли из Гомеля, стучится к нему в номер. Вразнобой:

– Руслан! Русланчик! Выходи!

Полнейшее молчание с его стороны, только во всю мощь двух колонок орёт джаз.

– Руслан, король именин! Пошли на прощальный ужин.

Отвечает только труба.

– Его, наверное, давно уже куда-нибудь утащили.

– А музыка?

– А, он всегда так, любит входить в комнату под яркий свет и музыку.

– Притом оттуда таким холодом несет, невозможно даже здесь стоять, не то что там.

За дверью:

Балкон распахнут настежь, рядом стол, куча бумаг, проигрыватель орёт во всю. Он, приплясывая, стоя, пишет, время от времени прикладываясь к трехлитровой банке воды.

4 ночи.

Внизу под его номером разгулявшаяся компания представителей почти всех республик, мощно поет:

"Шумел камыш, Деревья гнулись".

Номер. Он пишет.

6 ночи, вернее, утра.