Как мы бомбили Америку

– Ладно тебе, старик, смотри, какие они милые. Они же не приносят вреда, – возразил я, умиленно глядя на бесчисленные мохнатые комочки.

– Они все грызут! Только американцы могли довести до такого абсурда разведение белок в парках! – Очередная белка скакнула ему на голову. Юкка в бешенстве смахнул ее. – Эти идиоты кого угодно посадят себе на шею. Сначала негров, теперь белок!

– Ты потише, за «негра» здесь как минимум можно в табло схлопотать, – предостерег я моего раскипятившегося друга, но он уже бушевал вовсю:

– Они, бля, тупо все доводят до абсурда!

– Мы просто устали. У нас дела не ладятся. Вот ты и бесишься. Если бы у нас в Москве в парках бегали белки, было бы здорово. А у нас только гопники на спинках скамеек семечки лузгают.

Юкка задумался.

– Козлы! – выдал он то ли по поводу гопников, то ли по поводу белок, негров и жителей этой страны.

Чтобы развеселить его, а заодно и самого себя, я рассказал историю.

– Во втором классе у меня был приятель, Ромка Дарсевелидзе. Однажды мы с ним гуляли во дворе.

– Брысь! – Юкка шуганул воробушка, чеканившего об асфальт клювиком.

– Ну и решили мы на качелях покачаться. Знаешь такие качели из доски? Двое садятся на противоположные стороны доски и качаются.

– Знаю. Мне в детстве такая штука по яйцам заехала, – вспомнил Юкка.

– Да у нас каждый ребенок хоть раз, да получил этими качелями по яйцам, дело не в этом. Там качался один мальчик, дистрофик интеллигентного вида. Он один качался, без партнера. Не качался фактически, а приседал с доской между ног. А Ромка ему и говорит, дай, мол, покачаться. А тот не дает. Ну, Ромка его пихнул и сказал: «Пошел отсюда, говносос»!

– И дальше что? – Юкка заинтересовался.

– Да ничего. Дальше ничего не было. Мальчик расплакался и пошел жаловаться бабушке, которая прогуливалась неподалеку. Бабушка на нас хотела наехать, но Ромка и ее говносоской обозвал. В общем, в тот день получать по яйцам от качелей было суждено нам.

– Забавная история, но бессмысленная какая-то. – Юкка затянулся «Явой».

– Почему бессмысленная? Слово «говносос» произвело на меня такое впечатление, что я эту историю на всю жизнь запомнил. Мне тогда представилось сказочное существо, вроде большого комара, который сосет какашки своим хоботом.

Юкка заржал от души. Все-таки мне удалось его развеселить.

– Я просто таких слов раньше не слышал, это было незабываемо! У меня вся жизнь в тот день перевернулась. Я до сих пор это существо с хоботом представляю. Мерзость, а из головы не идет!

Мы ржали, хлопая друг друга по коленям и распугивая белок. Юкка посмотрел на электронные часы в витрине универмага.

– Пора, на автобус опоздаем.

Мы разыскали Центральный вокзал и купили билеты за девяносто долларов каждый до города Эшвилл, расположенного в самой глубине штата Северная Каролина. После этого у меня осталось около шестидесяти долларов, у Юкки – голяк.

В очереди на автобус мы были словно две капли сливок на шоколадном торте, все пассажиры были черными. Белые если и были, то мы их не заметили. Очередь вилась длинным червяком и пропадала в стальной банке автобуса. Из громкоговорителей лилась размеренная классическая музыка. Продвигаясь, мы пинали свои сумки. Перед нами размахивал руками негритянский подросток, движениями напоминающий павиана, который стащил где-то человечьи шмотки на несколько размеров больше и теперь пытается выдать себя за гомо сапиенса. Казалось, что подростка всю жизнь держали в клетке и только вчера выпустили. Теперь он наслаждался вседозволенностью, совершая множество бесполезных движений. Протянув билеты контролеру, мы поднялись в салон.

Ночь в автобусе

Автобус мягко тронулся и поплыл по улицам города на юг. Наступила ночь. Водитель как-то по-рэперски прочитал правила поведения в автобусе.

– Туалетом пользоваться нельзя! Йо! Слушать музыку нельзя! Пердеть нельзя! Курить нельзя! Йо! Йо! – орал водитель, двигаясь в такт словам. – Все можно только на остановках. Чем вы занимаетесь на остановках, мне дела нет! Йо!

Чернокожие вокруг выглядели добродушно, но мы на всякий случай решили спать по очереди и сразу же вырубились оба.

Ночью я проснулся оттого, что зажегся свет. Первая остановка. Пассажиры, кряхтя и протирая глаза, вставали с мест, разминали мышцы и плелись к выходу. Кто-то сошел. Кто-то сел на освободившиеся места. Появился молодой японец, не говорящий по-английски. Было видно, что черные японца ни в грош не ставят. Он для них еще больший мусор, чем мы. Бедняга не мог разобраться, куда ехать. Я помог. После разбудил Юкку и предложил пройтись.

– Не могу, – пожаловался Юкка, – у меня встал.

– Да ладно! – заржал я.

– Сам посмотри. – Юкка ткнул пальцем в свои вздыбленные шорты. – Я же не могу так пойти.

– А ты его под резинку засунь, – посоветовал я.

– Сам себе засунь.

Я вышел. Потянулся.

В сортире придорожной забегаловки фыркали и чистили зубы дальнобойщики в ковбойских шляпах. Постояв у писсуара, я вернулся к раковине и хорошенько умылся.

– Ничего пожрать не купил? – спросил Юк, когда я вернулся в автобус.

– На какие шиши?

– Правильно, мой малыш.

Автобус тронулся.