Как мы бомбили Америку

Денег, выдаваемых на пропитание, хватало и на еду, и на выпивку. В первый вечер мы напились в номере. Следующим вечером, когда мы пили пиво, заедая крекерами, в дверь постучались Пэт с Дэйвом.

– Поехали к шлюхам, парни, – заявил Пэт, дергая башкой.

Мы с Юккой переглянулись.

– Я даже не знаю… – начал я. – Денег нет, Па нам еще не заплатил.

– Мы одолжим! – пообещал Пэт, ему явно приспичило.

Я вспомнил свои опыты получения секса за деньги. В целом воспоминания были радужными. Мне нравилось иметь с женщинами прямые отношения, когда каждый знает, что ему надо. Я любил наблюдать, как проститутки деловито раздеваются, не тратя времени на сантименты. Мне импонировала их правдивость; если уж такая баба кончала, то кончала по-настоящему. Я вопросительно посмотрел на Юкку.

– Я не пойду, я еле на ногах стою.

– Поехали! – наседал Пэт. – Тайский массаж! Отсосы! В попку! Как пожелаете!

– Может, съездим, а, Юк?

– Езжай, у меня денег нет! – сказал мой рациональный приятель.

– В другой раз, ребята, – я закрыл дверь.

Наутро Пэт был в отличном настроении. По дороге на стройку он увидел негритянку в соседней машине.

– Отсоси мне, детка! – заорал Пэт.

Негритянка поморщилась.

– Пососи мой член, черная куколка! – Негритянка начала перестраиваться в другой ряд. На заднем сиденье ее автомобиля сидел напуганный ребенок.

– Мы реднеки, парни! – гордо объяснил Пэт свое поведение.

– А что это значит?

– Это значит, что мы потомки южан. Мы против освобождения черномазых из рабства. Белая сила! Понятно?! – Пэт запальчиво дернул головой.

– Понятно, чего уж непонятного…

– То есть мы работаем на скинхедов? – уточнил я у Юкки по-русски.

– Типа того.

Больше мы к этому вопросу не возвращались. Загадкой для меня остался Дэйв, мулат, который тоже числился реднеком. Это никак не укладывалось в моей голове.

В тот день Па особенно сильно накурился и что-то напутал с расчетами. А может, это Пэт сглупил или Дэйв. В итоге мы уложили несколько десятков прутьев косо.

– Гад дэмэд!!! Твою мать! Что делать?! – взвыл Пэт, и его голова затряслась часто-часто. Они разбудили задремавшего под мостом Па, и тот долго изучал криво уложенную арматуру. Почесав зад, Па скрипнул что-то Пэту, ткнул пальцем туда-сюда, и мы принялись перекладывать железяки. Я начал уставать. Давал отдохнуть то одной руке, то другой. Па смотрел на меня какое-то время, а после высказался:

– Используй обе руки, мэн, так удобнее.

Па ушел, а я думал, что всегда работаю вполсилы. Во всем, что я делал до этого, была некая половинчатость. Через старого курильщика марихуаны на меня снизошла истина. С тех пор, если меня одолевает лень, я говорю себе: «используй обе руки, мэн, используй обе руки».

Вечером нам дали затянуться из трубочки. Мы купили крекеров и еще пива.

Дурь. Крекеры. Пиво. Крекеры. Пиво. Дурь. А еще изнуряющий труд.

Так прошло три дня. Я подсчитал количество железных вермишелин, которые мы уже перетаскали и которые нас еще дожидались. Получилось около двух тысяч! Просто миллениум, а не работа! Ранним утром четвертого дня у меня заболело сердце. Точнее, что-то закололо в груди слева. Только я взваливал очередную железяку на плечо – начинало колоть так, что сил не было терпеть.

– Я, пожалуй, передохну, сэр, – обратился я к Па, а про себя подумал, что не хватало мне схлопотать инфаркт или еще какую-нибудь хрень в этом роде. Тогда проблем не оберешься. А может, я поступил подло, ведь оставшимся, в том числе Юкке, пришлось вкалывать за четверых. Предательство ли это было или самосохранение ради общего блага, решат на небесах, а Па, подумав, что я перебрал дури и пива, дал мне бутылку «Хайнекена» похмелиться и отправил отдыхать в фургончик. Там я и провалялся до вечера. Много позже я узнал, что покалывания в области сердца вовсе не означают приближение инфаркта. Более того, это даже не связано с сердцем.

Наша работа на мосту подходила к концу. Накануне Юк созвонился с хозяином мотеля в Вильямсбурге. Он ждал нас. Вечером мы планировали получить причитающееся и отчалить. Однако в конце дня Па пробулькал:

– У меня нет с собой денег, мексиканцы. Мне их должен был подвезти сын, но он не приехал. Наверное, напился. Вам придется смотаться ко мне домой.

Надо было возвращаться обратно в Северную Каролину. Возникла серьезная дилемма. С одной стороны, на следующее утро мы обязались выйти на работу в мотеле, с другой – мы не могли упустить заработок, доставшийся с таким трудом.

– Я еду, ты остаешься, – молниеносно решил Юк. – Позвони Лаки, так зовут хозяина мотеля, попроси, чтобы он тебя забрал отсюда, а я вечером приеду, – он сунул мне бумажку с телефоном. – Бабки есть?

– Шестьдесят дэ…

– Эй, вы едете?! – крикнул Пэт.

– Дай десятку на всякий случай. Тебе нужнее, придется платить за ночь в гостинице.

Я протянул Юкке банкноту.

– Боишься?

– Боюсь, – он пожал мне руку и вскочил в отъезжающий мини-вэн.

– А что Алекс? – услышал я вопрос Пэта.

– Он остается, – ответил мой друг.

Я остался один на пересечении двух автотрасс, у бокового выхода мотеля где-то на окраине Ричмонда.

Часть 2

Один