Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России

В целом за 1992 год правительству удалось привлечь в Россию из разных источников около 14 миллиардов долларов кредитов, которые пошли на импорт зерна, оборудования, закупки медикаментов, приобретение важнейших комплектующих изделий для промышленного производства. Но все же повторю, что главный вопрос с крупномасштабными кредитами России тогда решить своевременно не удалось, от чего многое в наших реформах пошло не так, как того бы хотелось и могло быть. Конечно, трезво рассуждая сейчас, я понимаю, что было бы несправедливо видеть в медлительности Запада с кредитами и инвестициями некую злонамеренность по отношению к России. Речь шла о значительных суммах, и никто не хотел рисковать. Фактическое банкротство СССР легло бременем и на нас. Если говорить о западных частных инвесторах, то они нуждались в соответствующей законодательной базе, гарантирующей их от национализации. Им нужна была стабильность в российских налогах, в валютном регулировании. Они не могли быть безразличны к уровню нашей инфляции. Ни один инвестор не станет вкладывать свой капитал в страну, где темпы месячной инфляции измеряются двузначными цифрами. То есть для того, чтобы западные кредиторы и инвесторы откликнулись на наши просьбы и предложения, у них должно было укрепиться доверие к российским реформам, им нужна была финансовая и политическая стабильность в стране. Как я уже сказал, далеко не все здесь было в наших силах, но многое зависело и от самой России.

О пользе понимания швабского диалекта

Не могу не рассказать еще об одной международной встрече, состоявшейся уже в декабре 1992 года, сразу после отставки Гайдара. Она, на мой взгляд, хорошо характеризует и интеллектуальный уровень нашего правительства, и характер Ельцина одновременно.

К нам с давно запланированным визитом прилетал канцлер ФРГ Гельмут Коль. Он оказался в непростой ситуации. Пока Коль летел, съезд народных депутатов утвердил Черномырдина премьером. Канцлеру пришлось уже после приземления переделывать все приветствия с Гайдара на Черномырдина. Однако главные переговоры у Коля были с президентом Ельциным. Они начались в Кремле в составе больших делегаций. После первого этапа, по замыслу президентского протокола, Коль и Ельцин должны были улететь в резиденцию президента в Завидово и там продолжить переговоры тет-а-тет, перемежая их охотой и рыбалкой. Неожиданно уже в конце общей встречи Коль заявил, что берет с собой в Завидово министра иностранных дел Кинкеля, министра финансов Вайгеля и своего советника по финансам Кёлера, ставшего впоследствии президентом МВФ, а в дальнейшем президентом ФРГ. Ельцин, не моргнув глазом и сделав вид, что не заметил нарушения договоренности о формате дальнейших переговоров, объявил, что его будут сопровождать Козырев, Шохин и я.

На Ивановской площади Кремля уже стояли готовые вертолеты, на которых мы и отправились в Завидово, не имея возможности захватить с собой ни зубной щетки, ни бритвы, ни свежей сорочки. Как взлет тяжелых вертолетов отразится на состоянии уникальных фресок и икон кремлевских соборов, к сожалению, никого из организаторов полета из службы охраны президента не интересовало. Поскольку полет министров не был запланирован, то лететь нам пришлось в вертолете охраны. Но по-настоящему серьезные испытания ждали нас впереди.

Ельцин и Коль после прилета пошли рыбачить, а потом укатили на охоту, оставив нас вести переговоры. Любопытно, что, учитывая силу движения зеленых в Германии и наличие в своей делегации министра Кинкеля из «чужой», входившей в правительственную коалицию Свободной демократической партии ФРГ, Коль несколько раз подчеркнуто повторил, что он сам охотиться не будет, а только посмотрит на охоту Ельцина.