Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России

В рамках этой деятельности РФК привлекла в страну за первые десять лет своей работы около 70 миллионов долларов инвестиций. По современным меркам это немного. Но, во-первых, в 90-е годы мерки были другими, а во-вторых, если бы каждая небольшая корпорация привлекла такие ресурсы, мы бы давно жили в более процветающей стране. В целом по итогам всей своей деятельности, в том числе выплачивая государству как нашему учредителю дивиденды, РФК с лихвой окупила скромные средства, потраченные на ее создание. Будь сформирован запланированный инвестиционный фонд для передачи корпорации в управление, эффект для инвестиционной активности в стране был бы многократно бо́льшим. Но это уже вопрос не ко мне.

Выполняли мы и государственные задачи. По соглашению с Минфином нам было поручено создание нормального рынка облигаций внутреннего государственного валютного займа, выпущенного, как я уже рассказывал, в счет погашения долгов Внешэкономбанка перед его клиентами. И мы этот рынок создали с привлечением частных банков. Облигации получили нормальную рыночную оценку, стали активно обращаться на рынке. Срочно нуждавшиеся в деньгах предприятия получили возможность продать ценные бумаги, а не дожидаться их погашения. Кстати, тогда корпорация заработала свои первые приличные деньги. Позднее мы стали одним из дилеров Центробанка по государственным казначейским обязательствам. В итоге наряду с консалтинговой деятельностью РФК стала все больше специализироваться на операциях на рынке ценных бумаг. Но это был уже чистый бизнес.

Поскольку указом президента и постановлением правительства предполагалось, что РФК будет выдавать кредиты, а это банковская деятельность, я обратился за соответствующей лицензией в Центробанк. Госпредприятие, в форме которого была создана РФК, даже в то время не могло быть банком. Но из личного уважения ко мне лицензия была выдана. Правда, она была единственной в своем роде. Нам разрешалось осуществлять лишь две операции: привлекать кредиты и выдавать займы по соглашению с заемщиками на срок не менее года. При этом корпорация должна была вести бухгалтерский и налоговый учет как полноценная кредитная организация и представлять соответствующие отчеты и другую информацию в Центробанк. Пришлось все это организовывать. Конечно, такая лицензия была сродни издевательству. Все минусы банка – надзор со стороны ЦБ, усложненные бухучет и отчетность и тому подобное мы имели, а плюсов – почти никаких. Бо́льшая часть банковских операций оставалась для нас недоступной. Лишь после акционирования РФК я поставил перед Росимуществом, выступавшим нашим единственным акционером от лица государства, и перед Центральным банком вопрос о преобразовании РФК в полноценный банк. Спасибо Андрею Андреевичу Козлову, незадолго до своей гибели он с согласия Росимущества выдал нам нормальную банковскую лицензию.

Так начался новый этап в жизни Российской финансовой корпорации, а значит, и в моей. Не собираясь изначально ее возглавлять, я более двух десятков лет был связан с ней своей профессиональной судьбой. Мы пережили вместе со страной и многочисленные банковские кризисы, и дефолт 1998 года, и другие катаклизмы, включая кризис 2008–2009 годов.

Думаю, что именно сложности при ее создании сделали РФК очень живучей. Да, пришлось опять многое начинать сначала, налаживая обычную банковскую деятельность: заниматься привлечением клиентов, постановкой принципиально нового программного обеспечения, подбором новых специалистов. Мне было не привыкать. Если бы еще не повышенное бюрократическое внимание со стороны Центробанка, с которым не сравнится ни один кризис.

Главной специализацией банка стало предоставление брокерских услуг и услуг по доверительному управлению средствами клиентов на рынке ценных бумаг. Мы первыми в России разработали и применили многие финансовые инструменты. Так этот рынок, у истоков создания которого я стоял как министр, стал основной сферой приложения моих сил как предпринимателя. Кто-то скажет: ирония судьбы. Я отвечу: просто моя судьба.

В 90-е годы коллеги неоднократно предлагали мне приватизировать РФК. Я отказался, о чем теперь, честно, жалею. Подвело государственное мышление. Ведь я задумал РФК именно как государственный институт и хотел ее развивать именно в этом качестве.