Как мы не стали бандой

Глеб Черкасов Как мы не стали бандой

Моей маме Тамаре Кайдан за безграничную любовь и терпение

Я так живо представляю себе его темную фигуру; глубокой ночью он бредет вдоль безлюдных улиц, поглощенный одной мыслью, весь уйдя в себя. Быть может, в бледном свете привокзальных фонарей грубый дощатый забор показался ему белой стеной? А роковая дверь пробудила в нем заветные воспоминания? Да и существовала ли когда-нибудь белая стена и зеленая дверь? Право, не знаю.

Герберт Уэллс

В историческое время живем — радуйтесь.

Виктор Черномырдин

Пролог. Программка к матчу

1982 ГОД

(ФРАНЦИЯ — ФРГ, 3:3)

Июнь — июль — чемпионат мира по футболу в Испании.

В ноябре умирает генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев.

В США выходят фильмы «Рембо» и «Тутси», в СССР — «Остров сокровищ» и «Инспектор ГАИ», во Франции — «Ас из асов».

Команда: Станислав Линькович, Антон Маяков, Дмитрий Хубариев, Петр Кислицын.

Посреди дачного поселка Северянка было самое настоящее футбольное поле с самыми настоящими воротами: одни прямые, а другие гнутые, спасибо пьяному водителю — штанголюбу. Никто в Северянке не помнил, как получилось, что такое поле сначала появилось, а потом было заброшено. Сеток на воротах, как и разметки, конечно, не осталось. Но никто из дачников не жаловался. Полем гордились и без устали пользовались.

С утра мяч гоняли дети, а вечером все, кто хотел, сначала улица на улицу, а потом — не разбирая адресов, по симпатиям. За мячом носилась огромная толпа в возрасте от восьми до шестидесяти лет. На воротах стояло по пять-шесть человек. Судей не было, спорные вопросы решали капитаны. Играли на интерес — проигравшая команда ставила ящик пива или вина взрослым и ящик мороженого — детям. Второе было достать иногда и труднее.

Антон Маяков, Стас Линькович, Петя Кислицын и Дима Хубариев — мальчики примерно одного возраста — всегда играли в одной команде. Когда одного из них перевели для комплекта в другую, они просто вместе ушли с поля. Пораженные детским упрямством, взрослые больше ребят не делили, с того момента и стали в Северянке играть не улица на улицу, а как придется.

Дача родителей Антона Маякова досталась им от маминого отца, который получил участок еще в шестидесятые годы и тогда же построился. Сам он наезжал в Северянку редко, жил по должности на другой, казенной. Антон млел, когда дедушку привозила черная «Волга». Он не понимал, отчего с утра, задолго до появления на улице красивого автомобиля, отец ходил хмурый, а мама на это сердилась. Один раз задал вопрос, познакомился с таким довольно редким явлением, как подзатыльник, понял, что развивать знакомство не хочет, и отложил решение задачки на потом. Так обычно Антон поступал и с домашними заданиями в школе.

Лето он любил и за их отсутствие тоже. И за то, что на даче имелась огромная — аж в три шкафа — библиотека.

Чуть ли не с шести лет Антон много, с удовольствием и без всякой системы читал. Хоть на даче, хоть дома он просто брал книгу с полки. Не нравилось — ставил обратно. Мать всполошилась, когда восьмилетнее чадо пришло с просьбой растолковать некоторые не до конца понятные места из «Похождений бравого солдата Швейка».

Попытка обратить ребенка к детской литературе провалилась: после солдата Швейка и мушкетеров лисичками и белочками его увлечь как-то не получалось. Прятать книги было бессмысленно. Однажды случился скандал. Антон любил есть за чтением и читать за едой. Родители, обнаружив пятна на страницах совсем непонятной и неинтересной книги «Ожог», пришли в неописуемую ярость.

Отругав вдоволь и ребенка, и друг друга, папа с мамой договорились с сыном, что он все-таки будет спрашивать, стоит читать эту книгу или нет. Ну и конечно, за чтением не будет есть, да и вообще есть будет поменьше, а то какой-то толстячок получается.

Антон честно ходил на плавание, на которое его записала мама, и старался летом больше времени проводить на улице. Но до появления Пети шкафы с книгами оставались его лучшими друзьями.