Читаем Как на ладони (ЛП) полностью

— Да, — на этот раз я уже могла и не смотреть ей в глаза.

— Мистер Вуозо — свинья, — сказала она. — Даже не сомневайся в этом. Любой мужчина, который хочет дружить с девочкой твоих лет, — свинья. Понимаешь?

— Не сидела я в его машине.

Она проигнорировала мои слова.

— Если он захочет с тобой дружить, сразу скажи об этом мне, хорошо?

— Хорошо.

— Я серьезно, Джасира.

— Честное слово.

Вернувшись домой, я убрала Мелинины тампоны под раковину и положила их рядом с теми, что дал мне Томас. Потом пошла и развалилась на кровати. Я думала о том, как прошлым вечером Гил увидел меня в машине. Представляла, как он идет и рассказывает об этом Мелине. И как та начинает злиться и беситься, совсем как сегодня. Думала, как они беспокоятся обо мне, решают, что же им делать. Я никогда раньше не испытывала такого странного чувства. Я лежала и улыбалась, хоть и была в комнате одна.


Назавтра за обедом Томас поинтересовался, не нужно ли меня опять побрить.

— Можно, — протянула я.

— Сильно уже отросли? — спросил он.

— Не очень, пару дней можно и подождать.

— А, — промолвил он, — ну ладно. А можно, я приду посмотрю, как у тебя все отросло?

— Я у папы разрешения не спросила.

— Да я уйду до того, как он вернется.

Я на секунду задумалась.

— Ладно, — решилась я.

Томас мне нравился. И я не думала, что общение с ним делает меня шлюхой, или портит репутацию, или еще чего-нибудь. Он очень напоминал мне Барри — тот тоже всегда хотел меня брить.

Из автобуса мы вылезли в конце нашего квартала. На дороге тут почти нет движения, так что мы прямо по проезжей части дошли до самого моего дома. В автобусе мы держались за руки, и на улице Томас не выпустил мою ладонь, даже когда увидел Зака, пинающего футбольный мяч.

— Привет, Зак! — изображая поддельную радость, заорал Томас.

Зак на секунду оставил в покое мяч и посмотрел на нас. Я не очень поняла, заметил ли он наши руки, но, кажется, все-таки заметил. Взглянув на нас, он снова вернулся к мячу.

— Да что за хрень творится с этим ребенком? — удивился Томас, отпуская мою руку.

— Не знаю.

— Знаешь, — сказал Томас, подходя к моему дому. — Прекрасно ты все знаешь.

— Эй, Зак! Пасуй сюда! — завопил он.

Зак сделал вид, что ничего не услышал, и продолжил пинать мяч. Он постепенно уходил от нас, двигаясь в сторону дома Мелины.

Через секунду Томас пошел следом за ним. Он его не догонял, но шел очень близко, и в какой-то момент ловко отобрал у Зака мяч и передал пас мне.

— Эй! — закричал Зак. — Отдай!

— Поздоровайся со мной, тогда и отдам, — предложил Томас.

Я заметила, что он отлично управляется с мячом, хотя любимым его видом спорта все же было плавание.

— Ладно, — согласился Зак. — Привет!

— А теперь поздоровайся с Джасирой.

Зак взглянул на меня.

— Поздоровайся с Джасирой, и я верну тебе мячик, — повторил Томас.

— Привет, — процедил Зак.

— Привет, — ответила я.

— Верни мяч, — потребовал Зак, повернувшись к Томасу.

Тот не обратил на него внимания. Он подкатил мяч поближе к Заку, но ноги у него двигались так шустро, что тот никогда бы не смог его отнять.

— А где твоя нянька? — поинтересовался Томас.

— Отдай мой мячик, — потребовал Зак.

— Скажешь, где твоя няня, тогда отдам.

— У меня больше нет няни, — ответил Зак.

— Она уволилась? — удивилась я.

— Я уже взрослый, мне не нужна няня, — перевел на меня взгляд Зак.

— Да неужели? — поразился Томас. — И сколько же тебе лет?

— Одиннадцать.

— А я думала, тебе десять, — произнесла я.

— У меня недавно день рождения был.

— Ну надо же, — встрял Томас. — И что тебе подарили?

— Отдай мой мячик! — завопил Зак.

— Скажи сначала, что тебе подарили, — потребовал Томас. Он взобрался с мячом на бордюр и оказался на дорожке перед домом Зака.

— Я не обязан перед тобой отчитываться, — возмутился Зак.

— Конечно, нет, — согласился Томас. — А я не обязан возвращать тебе мячик.

— Нет, обязан, — заявил Зак.

— Так что тебе подарили? — настаивал Томас. — Такой простой вопрос! Ответишь на него, и мячик — твой.

— Я тебе уже отвечал, — сказал Зак, — ты еще пять вопросов назад пообещал, что отдашь мне мячик, а сам все врешь! Я так и знал!

Томас прекратил пинать мяч.

— Что это ты знал?

Зак промолчал.

— Так что? — повторил Томас, подхватив мяч и подойдя поближе к Заку.

— Ничего.

— Так что тебе подарили? — спросил опять Томас, нависая над Заком. Очень непривычно было видеть его таким грубым.

Зак обернулся ко мне, ища поддержки. Мне хотелось его пожалеть, но еще больше мне хотелось увидеть, что же сделает Томас.

— Скажи ему, что тебе подарили, и получишь свой мячик, — посоветовала я.

У Зака был такой вид, словно он сейчас расплачется. Он смотрел на меня так, будто думал, что я такая же плохая, как и Томас. Наконец он повернулся обратно.

— Мне подарили котенка.

— Какого такого котенка? — спросил Томас, пододвигаясь еще ближе к Заку, хоть это и казалось невозможным.

— Отстань от меня! — воскликнул Зак.

— Мы хотим посмотреть на котенка, — заявил Томас.

— Ну и что? — возразил Зак. — Мне нельзя никого пускать в дом.

— Так вынеси его сюда, — предложил Томас.

— Не могу, он домашний котенок.

— Ничего с ним не случится, если ты его на секундочку нам покажешь, — сказал Томас.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза