Как начать разбираться в архитектуре

Конечно, отождествлять ампир и бидермейер невозможно. Основу бидермейера составляют представления об изящном, свойственные «порядочному человеку», представителю «среднего слоя» общества, в меру богатому, в меру развитому, эрудированному. Бидермейер – это вкус и пристрастия «господина Мейера», буржуа. Такой «частный человек» отчасти – но без излишнего рвения, свойственного ученому или поэту – не чужд или даже привержен искусству и науке. Но никаких высоких страстей он не испытывает, разве что позволяет себе мелкие чудачества или невинные увлечения в роде разведения бабочек. Мелкой и средней буржуазии не интересны были высокие государственные страсти, ей хотелось спокойной, размеренной, упорядоченной жизни, незыблемого уклада, четкого свода правил на все случаи жизни. Считается, что бидермейер воплотился преимущественно в живописи, и действительно, он дал замечательные образцы. Адриан Людвиг Рихтер (1803–1884), начинавший профессиональную деятельность с работы рисовальщика на фарфоровой мануфактуре, всячески пропагандировал пейзажную живопись и творческое отношение к природе. Карл Шпицвег (1808–1885) стал автором очаровательных пейзажей с милыми, прелестными, обаятельными персонажами или жанровыми сценками. Мориц Людвиг фон Швинд (1804–1871) в большей степени увлекался театром, но без высоких трагических страстей. Франц Ксавер Андреас Петтер (1791–1866) сосредоточил внимание на ярком цветочном натюрморте. Фердинанд Георг Вальдмюллер (1793–1865) писал прелестные деревенские сценки. И ничего имперского, даром что все эти художники связаны с австрийской Веной, некогда столь воинственной, а с эпохи барокко растерявшей воинский пыл и ставшей столицей искусства. Говорят, что о бидермейере в архитектуре говорить нельзя; но если мы взглянем на небольшие уютные венские театрики или частные дома, то, пожалуй, согласимся, что для принадлежности к барокко им не хватает масштабов и пафоса, а для бидермейера они в самый раз.

В основе ампира лежит все та же симметрия, что в палладианстве и классицизме. Массивные геометрические объемы, широкие плоскости стен, контрастирующие с узкими декоративными поясами, плотно расположенный орнамент, колонны, пилястры, лепнина – все это знаковые черты ампирного декора. Внимание к античным образцам сближает этот стиль с историзмом.

Но, помимо римских образцов, архитекторы обращали внимание и на древнеегипетские – эта тенденция появилась после экспедиции Наполеона в страну фараонов, действительно имевшей некую культурно-исследовательскую задачу помимо военной. И то, что египетские символы вошли в число эмблем французской государственности, безусловно, было важно для Наполеона, который мыслил себя вторым всемирным императором после Александра Македонского, провозгласившего себя, как мы помним, сыном Амона и фараоном Египта. В этом ключе исполнены «Фонтан Феллаха», «Фонтан Победы» (со сфинксами на нем), «Фонтан Мира». Это забавно, если знать, чем закончились египетские походы Наполеона: полный провал с большими потерями – вот, пожалуй, самая точная формулировка. Однако в культурном смысле это была, напротив, победа: все, что французы могли вывезти из Египта, они вывезли, и со временем уникальные древние предметы вошли в богатейшие музейные собрания.

У императора должен быть дворец, и не один. Архитекторы Шарль Персье (1764–1838) и Пьер Фонтен (1762–1853) работали над созданием резиденций Бонапарта Мальмезон и Тюильри (перед Тюильри установлена Триумфальная арка на площади Каррузель). Их называют довольно посредственными зодчими, но императора они устраивали. Если есть в ампире и бидермейере нечто общее, то это, конечно, ориентация на средние вкусы среднего человека – плюс пышность в случае ампира, разумеется.

Для своих построек Наполеон не жалел денег и, задумав Храм Славы, повелел, как считается, доставить для него 52 коринфские колонны непосредственно с территории Эллады. Как бы там ни было, ныне здание, предназначенное для прославления деяний французского императора, – это и есть уже знакомая нам церковь святой Мадлен в Париже. Триумфальная арка (1806–1836) в Париже на площади Звезды – тоже один из наполеоновских проектов, но, в отличие от Храма Славы, все-таки законченный после того, как император был низложен. В 1840 году его прах провезли через его арку. Еще одна парижская Триумфальная арка находится на площади Каррузель (1806–1808), и вот ее Наполеон видел. Триумфальные арки, воздвигнутые в честь побед как памятники воинской славы и политической мощи, украшались барельефами работы известных в те времена скульпторов, а квадрига святого Марка с арки Каррузель, перевезенная по приказу императора из Венеции, где она хранилась до его воцарения и куда вернулась после его падения, вообще, по преданию, была сделана эллинским скульптором Лисиппом (IV в. до н. э.).