Как начинался язык. История величайшего изобретения

Настоящий заговор против Америки.

Тимоти Иган — 29 июля 2016 г.

Теперь понятно [начиная с отсылки к прошлому, автор обращается к предполагаемому знанию читателя о предмете обсуждения], что это [поскольку используется местоимение «это», автор как бы говорит читателю: «Я полагаю, вы знакомы с ситуацией» — которую позже пояснит] сработало намного лучше, чем планировалось. [Все еще неясно, о чем именно говорит автор. Предположение о том, что читателю известно то же, что известно автору, устанавливает возможную связь — «Это касается всех нас!»] Кто бы мог подумать, что страна-изгой [автор предполагает, что читателю известно понятие «страна». А слово «изгой» — оценочное суждение, которое могут разделять не все читатели, но, поскольку автор предполагает, что между ним и читателем уже есть связь, читатель охотнее согласится с таким суждением о суверенном государстве, которое в действительности поддерживает отношения с большинством стран мира], управляемая авторитарным правителем [подразумевается Владимир Путин, пользующийся поддержкой 80 % населения России; «авторитарный» — оценочное суждение, которое, опять же, не все разделяют], который избавляется от политических оппонентов [Путин — убийца], сможет так легко захватить великую демократию? Это оказалось несложно. Талантливый хакер может привести в упадок страну-аутсайдера. Но для политического преступления такого уровня нужны более совершенные средства — каждый должен отлично отыграть отведенную ему роль. Берем стукача, беглеца, засевшего в Лондоне, публикующего украденную переписку по электронной почте накануне Съезда демократической партии под предлогом «политической прозрачности». Кибервзломщики рассчитывают на помощь подельника, скупающего краденое. А WikiLeaks всегда помогала России, стране, где политической прозрачности вообще нет.[Весь этот фрагмент наполнен оценочными суждениями, которые разделяют далеко не все. Но автор полагает, что они близки читателям The New York Times.]

Я не хочу сказать, что газетные статьи обязательно содержат глубокое и основательное культурное знание (хотя категории «глубины» и «основательности» могут различаться в зависимости от конкретной культуры и конкретного читателя). Смысл тут скорее в том, что у автора и читателя должны быть общие культурные знания, а еще лучше — сходные наборы ценностей, чтобы их коммуникация могла состояться. Либо, если они не разделяют ценности друг друга, обоим необходимы хорошие навыки интерпретации «скрытых» между словами ценностей.

Любая газетная статья, в частности приведенная выше, обычно насыщена невысказанными суждениями, мнениями, ценностями и знаниями, которые прямым текстом не формулируются. «Недоопределенность» такого рода информации, ее невыражаемая природа опять приводит нас к разговору на языке банава, с которого мы начали эту книгу. В человеческом общении всегда важно невысказанное. Без культуры нет языка.