Как нам живётся, свободным? Размышления и выводы

Вам, перво-наперво, важно установить, что вы пойдёте или поедете непременно в тот магазин или на ту ярмарку, где продовольствие предлагается дешевле. Если вы не знаете, где тот магазин или та ярмарка, вы изыщете возможность быстро узнать, где они расположены и есть ли там нужные вам продуктовые товары в данный момент. Остаётся поскорее туда добраться и закупить желаемое по доступной для вас цене. Всё. Выбор из намерения переведён в завершение.

Приходится ли вам при этом задумываться, будет ли проделанное вами соответствовать тому выбору, который вам навязан пресловутой и причудливой нормой свободы слова? Нет; в вашей голове даже мысли об этом не просквозит. И такой результат будет единственно верным, поскольку исходил он из естественной вашей свободы распоряжаться собою, своим временем и своими денежными средствами в соответствии с вашими естественными потребностями — независимо от каких-либо установлений государственного образца.

Тот же философ Кьеркегор, отдавший много творческих сил постижению и освещению природы выбора, словами одного из персонажей своих пространных произведений на этот счёт высказывался так:

Я друг свободы, и то, что не дают вполне добровольно, мне совсем не нужно!

(Из работы «Дневник обольстителя»).

Или — другая ситуацию. В вечернее время вы возвращаетесь домой с работы и, забывшись, оказываетесь на проезжей части, где движение транспортных средств не регулируется ни постовыми специализированной службы, ни техническими устройствами. Неожиданно вы осознаёте, что находитесь в зоне опасности и тут же принимаете решение покинуть эту проезжую часть, сойдя на обочину. Верное и необходимейшее решение. Его принимает человек, озабоченный сохранением собственной жизни. Не в силу знания каких-то государственных законов или распоряжений, касающихся его свободы, а — из естественной потребности быстрее обезопасить себя ввиду непростительной собственной оплошности.

Не думая о свободах и правах, каких в изобилии предоставляется гражданам в современных странах на заселённых людьми континентах, каждый непременно во мгновение зажмурит глаза перед яркой вспышкой света, отдёрнет руку, дотронувшись ею до горячей кухонной плиты, предпочтёт оказаться выше несущегося у его ног после дождя потока из воды, неких обломков и мусора.

Тут человеку не указ никакой норматив, изобретённый в том или ином парламенте. Свою прямую обязанность по сохранению жизни индивидуума в пределах его естественного выбора исполняют его инстинкты.

Выражая восхищение самой сутью естественного процесса выбора, когда люди хорошо осознают, что это такое, Сёрен Кьеркегор пишет, что он, выбор, —

…высоко подымает душу человека, сообщает ей тихое внутреннее довольство, сознание собственного достоинства…

(Из работы «Гармоническое развитие в человеческой личности эстетических и этических начал»).

И ещё т а м ж е:

Борясь за свободу я борюсь за будущее, за выбор: «или — или». — Вот сокровище, которое я намерен оставить в наследство дорогим мне существам… Да, если бы мой маленький сын был теперь в таком возрасте, что мог бы понимать меня, а я был бы при смерти, я сказал бы ему: «Я не завещаю тебе ни денег, ни титула, ни высокого положения в свете, но я укажу тебе, где зарыт клад, который может сделать тебя первейшим богачом в мире; сокровище это принадлежит тебе самому, так что тебе не придётся быть за него обязанным другому человеку и этим повредить душе своей; это сокровище скрыто в тебе самом, это — свобода воли, выбор «или — или», обладание им может возвеличить человека превыше ангелов.

(Приводится с небольшими сокращениями).

Выбор на основе уже не разума вкупе с инстинктами, а — только инстинктов, играет существенную роль и в жизни животных.

Вам, наверное, приходилось наблюдать (хотя бы на телеэкране), как дерутся львы. Тот из них, который оказывается в единственном числе, при нападении на него нескольких особей укладывается на́ спину, чтобы иметь возможность одновременно поражать нападающих когтями всех четырёх своих лап.

Как изящно и точно бывают нанесены его удары по врагам (по их мордам), если те приближаются к нему и не рассчитывают допускаемого ими критического приближения! И это на протяжении времени, когда каждый удар защищающего себя — буквально в доли секунды!

Какой должна быть чувствительной и тонкой физиология животного, чтобы управляться с несчётным количеством эпизодических стадий одного, общего выбора способа вынужденной обороны, имеющего, конечно же, естественное происхождение!

Это в полном смысле слова торжество тех возможностей, какие диктуются естественными потребностями и никем не регулируются.

Нет, полагаю, необходимости перегружать наше повествование бо́льшим количеством примеров такой строгой закономерности и сути выбора в людской среде и в секторе земной фауны: каждый в состоянии без труда сам подобрать их и тщательно поразмышлять над ними.

Не обойтись, впрочем, только без ещё одного важного замечания. Оно касается проявляемости выбора в каждом отдельном случае.