Как научить лошадь летать? Тайная история творчества, изобретений и открытий

Двадцать седьмого августа 1939 года, за четыре дня до начала Второй мировой войны, самолет Heinkel He 178 вылетел из Ростока, города на северном побережье Германии, и пролетел над Балтийским морем. Особенностью этой модели было отсутствие пропеллеров. Вместо них самолет был оснащен реактивным двигателем, которого не было у других машин.

Самолеты создают в воздухе волны, которые двигаются со скоростью звука. Чем быстрее летит машина, тем ближе становятся волны, пока наконец они не начинают сталкиваться. В аэродинамике это столкновение называется сжимаемостью. Этот эффект создает «кирпичную стену», в которую врезаются самолеты на скорости выше 800 километров в час, но только если летят на пропеллерах.

Реактивные двигатели втягивают воздух через воронку. Когда он выталкивается из двигателя, равная и противоположная силы толкают самолет вперед. Реактивные самолеты не врезаются в стену сжимаемости, а отталкиваются от нее. Новые немецкие самолеты «мессершмитты», потомки He 178, на тот момент могли оставить далеко позади, а может, и уничтожить любое другое судно в небе, так что союзникам требовалось разработать свой реактивный истребитель.

Келли Джонсон захотел построить сверхзвуковой самолет для Военно-воздушных сил (ВВС) США, как только узнал о He 178, но ВВС требовали увеличить скорость существующих машин. Много позже, когда стало известно о готовящемся запуске в серийное производство реактивных «мессершмиттов», американские ВВС поняли, что единственный способ заставить самолет летать быстрее — сконструировать новую машину.

Британцы разработали реактивный двигатель, но его невозможно было поставить на существующие самолеты. Для него требовалась новая модель. Таким образом 8 июня 1943 года ровно в 13:30 ВВС США подписали с «Локхид» контракт на строительство реактивного самолета в течение 180 дней.

Даже Келли Джонсон не был уверен, что сможет справиться с этой задачей. «Локхид» уже производил 28 машин в день, работая ежедневно в три смены, кроме воскресенья, когда они собирали один или два самолета. У компании не было свободных инженеров, дополнительного места и оборудования. Президент «Локхид» Роберт Гросс сказал Джонсону: «Ты добился, чего хотел, Келли. Теперь иди и сделай этот самолет. Но ты сам должен договориться со своим инженерным подразделением и сборщиками и найти место, где вы будете работать».

Эти, казалось бы, невероятные ограничения помогли создать модель идеальной творческой организации.

Джонсон верил, что инженеры должны быть максимально приближены к производству, поэтому использовал нехватку свободного места как оправдание созданию «плотного» рабочего пространства, в котором основные силы команды — конструкторы, инженеры и механики — находились в прямом контакте друг с другом, без раздобревших менеджеров-посредников.

Нехватка дополнительного пространства, а также необходимость соблюдения строгих мер безопасности позволили ему создать изолированную и непроницаемую организацию. Ни у кого не было доступа в палаточное «здание» «Сканк уоркс». И не только ради того, чтобы сохранить проект в секрете. В этом был и другой плюс: общие секреты и особое место работы дали возможность команде почувствовать уникальную связь.

Внутри шатра специальное табло показывало количество дней до сдачи проекта, что помогало всем сосредоточиться на самом ценном творческом ресурсе — времени.

По мере приближения финала проекта число проблем росло: половина команды заболела из-за переработок, плохого отопления помещения и необычно холодной зимы. Они должны были создать само­лет, ни разу не видя двигатель: его отправили из Великобритании, но эксперт под прикрытием, сопровождавший груз, был арестован по подозрению в шпионаже, потому что не смог объяснить, зачем оказался в Америке. За день до первого полета самолета двигатель взорвался. У команды не было выбора кроме как ждать новый — последний оставшийся.

Проверкой организации стал результат. Несмотря на все преграды, команда «Сканк уоркс» опередила график на 37 дней и «Лулу Бель» поднялся в воздух.

5

Секрет Берта и Эрни

Майк Ознович и его жена Фрэнсис вместе дважды убегали от на­цистов в 1930-е. Сначала из Нидерландов в Северную Африку, а затем, когда и туда пришла война, уехали в Англию. Там у них родились двое детей. Второй ребенок, Фрэнк, появился на свет в бараках Херефорда в мае 1944 года. В 1951-м Майк и Фрэнсис на последние деньги перевезли семью в США, окончательно обосновавшись в Калифорнии, где Майк нашел работу оформителя витрин.