Как научиться оптимизму. Измените взгляд на мир и свою жизнь

Когда класс привыкнет к вашему присутствию и угомонится, первое, что вы заметите, это поразительная разница в поведении девочек и мальчиков. Девочки составляют более приятную для учителя половину класса, они сидят тихо, сложив руки, и, кажется, внимательно слушают. Их нарушения дисциплины сводятся к перешептываниям и хихиканью, в основном же они следуют правилам. При этом мальчики - это головная боль. Они суетятся, ерзают, иногда, правда, пытаются сидеть спокойно, но не очень часто. Похоже, они не слушают учителя и не подчиняются правилам так безоговорочно, как девочки. Когда они начинают плохо себя вести, а они это делают большую часть времени, то кричат и бегают.

Класс принимается за работу, ученики склоняются над задачами на дроби. Что говорит учитель детям, плохо выполнившим задание? Какого сорта замечания слышат мальчики и девочки в третьем классе от своего педагога, когда не справляются с работой?

Мальчикам, которые плохо выполнили задание, обычно говорят: «Ты был невнимателен», «Ты недостаточно старался», «Ты отвлекался, когда я объяснял, как решать дроби». Какого рода объяснениями являются эти критические замечания? Они относятся к неустойчивым и специфичным, не генерализованным. Неустойчивые, поскольку предполагают возможность изменений - стать при желании более усердным, более внимательным и перестать отвлекаться. Таким образом, мальчики слышат, что неудовлетворительный уровень их школьной работы объясняется неустойчивыми и специфичными причинами.

Девочки, как показывают исследования Дуэк, обычно выслушивают порицания совсем иного рода. Поскольку они не шумят и не буянят и вроде бы внимательно слушают учителя, то по этим статьям не дают основания для критики. В результате педагог делает такого рода замечания: «Ты слаба в математике», «Твоя работа всегда выполнена неаккуратно», «Ты никогда не проверяешь то, что написала». Большая часть неустойчивых причин, таких как невнимательность, недостаток прилежания, плохое поведение, исключается, и на девочек обрушивается шквал замечаний устойчивого и универсального характера. Что они выносят из опыта обучения в третьем классе школы?

Кэрол Дуэк выясняла это, работая с девочками из четвертого класса и предлагая им решать невыполнимые задачи. После чего наблюдала, как они будут объяснять свои неудачи.

Задание состояло в том, чтобы найти анаграммы зашифрованным словам ZOLT, IEOF, МАРЕ и т. д., но усилия детей были тщетны, поскольку составить реальные слова перестановкой этих букв невозможно. Все дети очень старались, но прежде, чем они использовали все возможные комбинации, им говорили: «Время вышло».

«Почему ты не выполнила задание?» - спрашивала экспериментатор.

Девочки давали такие ответы, как: «Я никогда не справляюсь с такими задачами» или «Думаю, что я недостаточно сообразительна».

Мальчики, которым предлагали выполнить то же задание, говорили: «Я был

невнимателен», или «Я не очень старался», «Кому нужны ваши дурацкие головоломки?».

В этом тесте девочки давали устойчивые и универсальные объяснения своим неудачам; мальчики, с другой стороны, выбирали более обнадеживающие объяснения - неустойчивые, специфичные и поддающиеся изменениям. Исходя из этого, можно заключить, что вторым источником влияния на стиль объяснений ребенка является критика со стороны взрослых. Если ребенок, привыкший внимательно относиться к словам взрослого, слышит устойчивые и генерализованные суждения: «Ты глупая», «Ты нехорошая», это откладывается в его представлении о самом себе. Если же адресованные ему замечания носят неустойчивый и специфичные характер («Ты недостаточно старался», «Это задачи для шестого класса»), то он начинает считать, что проблемы разрешимы и носят локальный характер.

3. Кризисы в жизни ребенка

В 1981 году в Гейдельберге я слушал Глена Элдера, одного из ведущих специалистов по социологии семьи, который выступал перед группой исследователей, интересующихся вопросом, как взрослеют дети, живущие в неблагоприятных условиях. Он рассказал об интереснейшем исследовании, над которым работал в течение всей жизни. По его словам, два поколения назад, перед Великой депрессией, группа дальновидных ученых, предшественников Глена, приступила к исследованию процесса взросления, продолжавшемуся в течение почти 60 лет. Группа детей из двух калифорнийских городов, Беркли и Окленд, прошла через интервью и тестирование на предмет психологической силы и слабости. Сейчас участникам этого проекта по 70, а то и 80 лет. Они продолжают участвовать в этом эпохальном исследовании процесса развития длиною в жизнь. И не только они, но и их дети, а теперь и внуки.