Как не сдохнуть в любовном романе

С другой стороны, радовало… честно говоря, я сама не знала, почему так страшусь встретиться с капитаном, но точно понимаю, что во всем виноват тот первый и последний поцелуй, который случился во время состязаний. Прошлую жизнь я прожила не то, чтобы развязно, учитывая, в какой семье воспитывалась, однако, отношения у меня были, и опыта я набралась достаточно, чтобы не терять голову или страдать из-за поцелуев с мужчиной. Тем более, сама же стала инициатором. Однако, тот же самый опыт былой жизни и отношений с противоположным полом не оставлял сомнений относительно чувств, которые я испытывала в данный момент. Капитан мне нравился, что отрицать было глупо и трусливо, чего я за собой не припоминала. Это-то и смущало! Я считала себя достаточно опытной, чтобы контролировать свои чувства с мужчиной, с которым меня, кроме общего дела, ничего не связывало. Теперь же, ко всем остальным бедам, я маялась от мысли, что мне теперь со всем этим делать. Тем более, что для него вся ситуация может быть просто игрой для пользы дела, о чем мы изначально и договаривались. Я, конечно, не из робкого десятка, и все можно было бы прояснить банальным разговором начистоту. Прежде я так и делала, и даже если симпатия не была взаимной, вздыхала с облегчением, довольная, что смогла расставить точки в самом начале отношений и больше не мучиться сомнениями.

И вот, несмотря на опыт и характер, а так же жизненные принципы, я глупо радуюсь, что можно оттянуть этот момент откровенного разговора, оправдываясь тем, что дело — важнее, а о личной жизни можно пострадать и попозже.

Короче, эти перемены в себе не только тревожили, но и знатно бесили!

Потому закрылась в лаборатории и была рада забыться в работе, благо, помощь Лоры оказалась как нельзя кстати. Как только смогла соединить ее разработку с моим артефактом, начинался новый этап плана: встреча с Робом. Но прежде…

— Отец, вы не заняты? — поскреблась я в кабинет Нормана и проскользнула внутрь блеклой тенью. Видок у меня был еще тот, больше соответствующий безумному ученому или полудохлому призраку, но глаза у меня горели энтузиазмом, что заметил даже маркиз.

— Ты добилась того, чего ожидала?

— Да, — не без гордости кивнула я и вымученно улыбнулась. Спать хотелось невыносимо, но я держалась.

— Ты уверена, что хочешь этого?

— Будто у меня есть выбор, — фыркнула я, сложив руки на груди.

— Тогда завтра я отправлюсь во дворец и сообщу королю с кронпринцем, что ты готова к переговорам, относительно восстановления помолвки, — произнес он, отчего я невольно скривилась, но заставила себя вновь кивнуть, помня, что это нужно для дела. — Это все?

— Нет, не все, — сглотнув, сообщила я. — Мне нужно, чтобы вы в последний раз кое-что передали Бастиану, прежде чем отправитесь к королю. Если мое предположение верно, вскоре я помогу захватить тех, кто покушался на жизнь кронпринца, — сообщила я, вспоминая, что по сюжету примерно в это время со мной должны связаться предатели. Не знаю, насколько я смогла своими действиями изменить сюжет, но, как показывает практика, этот мир неохотно меняется. Так или иначе, моя встреча с ними предрешена. И не хотелось бы упускать такой возможности, чтобы поквитаться за загубленную жизнь книжной Иванны.

* * *

— Миледи, вам просили передать письмо, — заявилась ко мне горничная, когда я уже собиралась отходить ко сну. На дворе была глубокая ночь, потому получать в такое время какие-либо послания было по меньшей мере странно. Хотя, был один человек, который мог выкинуть подобное.

«Жду у западной стены. Это важно, касается кронпринца. Б.» — следовало из послания, где «Б» должно было означать «Бастиан».

Постучав посланием по подбородку, я вновь посмотрела в окно, где из-за туч даже луна не светила, и позволила себе минуту сомнения. Горничная, что передала мне послание, все это время отчего-то стояла в ожидании, хотя ее ничего не держало.

— Что-то еще? — нахмурилась я, внимательно вглядываясь в блестящее от пота лицо горничной.

— Из-за запрета маркиза на встречи, меня просили сопроводить вас коротким путем, если вы согласитесь на встречу, миледи, — с поклоном, покорно отозвалась она, а я порадовалась, что женщина не могла видеть усмешку, что растянулась на моем лице.

Теперь сомнений не было, и я произнесла: