Как очаровать очаровательную

«Вот уже два дня как лорд Кирк и мисс Балфур не разговаривают, а я до сих пор никак не могу узнать почему. После вчерашнего обеда, отчаявшись выяснить истинное положение вещей, я даже попыталась отвести мисс Балфур в сторонку поговорить. Однако попытка завершилась полным провалом, поскольку завоеванных позиций упорно не собирался сдавать лорд Далхаузи, который не пожелал ни на секунду ее отпустить.

Не знаю, радоваться мне этому или печалиться, поскольку он пусть и не лорд Кирк, но партия подходящая. Однако неотлучное присутствие виконта не позволило мне удовлетворить растущее любопытство.

Поживем — увидим».

Далия, остановившись на гребне холма, посмотрела на небо, где прямо над горизонтом за облаками пряталось солнце. Когда она выскользнула из теплой постели, солнце только едва встало, сейчас же оно поднялось довольно высоко. Значит, прогулка ее затянулась на час, а может, на все два. На холодном ветру волосы выбились из-под капора, и отдельные пряди разметались по щекам. Кое-как приведя их в порядок, Далия пожалела, что тщательнее не заколола прическу. С тех пор как она вышла из замка, ветер заметно усилился и теперь развевал подол, несмотря на то что за время прогулки его край намок и отяжелел.

Поежившись, она стала растирать руки в перчатках, потом, сунув их в карманы, направилась вниз по склону холма к замку. Хотя для прогулок было холодновато, ей требовалось пройтись. Замкнутый круг докучливых мыслей и полузабытых сновидений заставил ее еще засветло подняться с теплой постели. Надев свое лучшее шерстяное платье и теплое пальто, Далия торопливо, словно за ней гнались, направилась к выходу из замка. Задержавшись на кухне лишь для того, чтобы сунуть в карман сухарь, она вновь быстрым шагом, чуть ли не бегом, устремилась прочь.

Но как Далия ни старалась, от нелегких мыслей сбежать не могла. С того самого злосчастного момента, как ее поцеловал Кирк, она не могла думать больше ни о чем, раз за разом прокручивая в памяти мучительные воспоминания, о которых так хотела забыть: гнев в его глазах, прокушенную губу, обмен резкостями. И подобно мотыльку, летящему на гибельный для него огонь, Далия вновь и вновь восстанавливала в памяти моменты их неудавшейся встречи.

«Почему, ну почему я его поцеловала?» — непрестанно задавала она себе один и тот же вопрос. Никогда прежде она так страстно не желала провалиться сквозь землю.

Это был ее первый в жизни поцелуй, и она умудрилась все испортить. Кирк наверняка посчитал ее дурочкой.

Мысль эта терзала ее, и отделаться от нее не было никакой возможности. До того момента, как из уст Кирка прозвучало это жуткое предложение выйти за него, она от души наслаждалась его обществом, все чаще прислушиваясь к его мнению. У него в библиотеке они обсуждали книги и авторов, вопросы политики и религии, события культуры и истории — его познания в этих областях были воистину безграничны. Беседуя с Кирком, Далия все больше проникалась уважением к нему и его острому уму; именно поэтому ее так задело пренебрежение, с которым он отозвался о ней самой, о ее семье. Надменность лорда убила зарождавшееся в ней чувство к нему, однако ее собственная реакция на злосчастный поцелуй заставила Далию осознать, что, сколь бы нелепым это ни казалось, она до сих пор к нему неравнодушна.

Сам эпизод — от начала до конца — просто взбесил ее: Кирка она обвиняла в несдержанности и грубости, себя — в том, что выставила напоказ свою неискушенность.

«И что он только мог обо мне подумать?! — скривилась она. — Вот что, просто прекрати об этом размышлять! Просто. Прекрати».

Но она не могла.

Далия славно прогулялась по зеленым холмам, по ковру из пожелтевших листьев, лежащему на мягкой, остро пахнущей земле, успела озябнуть, даже приятно утомиться, но так и не отделалась от не дававших покоя раздумий. Насупившись, она прибавила шагу.

Забавно, но, возможно, причина того, что мнение Кирка до сих пор ее волновало, была гораздо проще. Из всех гостей замка Флорс Кирк был самым близким ее знакомым, куда ближе остальных гостей, и, вероятно, поэтому служил ей напоминанием о родном доме.

Остановившись на тропинке, Далия задумалась. Это и правда было не лишено смысла.

«Наконец, хоть одна дельная мысль! И еще: не так уж и сильно ему от меня досталось!»

Ее воображение неслось дальше. Ей живо вспомнилось, как на следующее утро он, хромая, шел по вестибюлю на завтрак, и вид у него был хоть и потрепанный, но вполне пристойный. Губа и в самом деле распухла, от ее внимания не ускользнуло и то, как он сморщился, едва пригубив предложенный ему апельсиновый сок, однако что до всего остального — и хромал он не сильнее обычного, и ни кровоподтеков, ни царапин, ни иных зримых последствий их вчерашнего поцелуя на его лице не было.