Как очаровать очаровательную

Так в мягкости величие таится.

Он вышел из круга света, отбрасываемого огнем камина, одинокая свеча в его руке осветила шрам, рассекавший идеальное лицо, словно удар молнии.

И не отрывая взора от Далии, закончил:

Да, ты свята – но я люблю тебя!

Когда в тишине комнаты растворилось последнее произнесенное им слово, слышно было только потрескивание поленьев в камине.

Далия не могла думать, не могла говорить. Никогда еще ей не доводилось слышать столь прекрасное исполнение стихотворения. Если бы в комнате больше никого не было, она бросилась бы в его объятия, требуя поцелуя, по которому так страстно тосковала последние несколько дней. Ее тело изнывало от желания.

Чары развеялись, кто-то встал и захлопал, и аплодисменты волной разнеслись по залу. Скоро все вскочили, скандируя и крича:

– Браво!

– Еще! Прочтите еще!

А Кирк, как и прежде, продолжал смотреть Далии прямо в глаза.

Она почти физически ощущала, как он к ней прикасается…

Неожиданно перед Кирком выросла леди Шарлотта. Она воздела руки кверху, прося тишины, пока лакеи снова зажигали свечи.

– Уверена, лорд Кирк прочтет еще стихотворение.

Она с надеждой снизу вверх воззрилась на него.

– Нет. Не могу.

Он сошел со сцены, и его тотчас окружила толпа.

Далия отметила, что теперь обступившие Кирка смотрели на него по-другому.

«Они видят его таким, каким его всегда видела я: не увечным, а сильным и красивым».

Ее сердце наполнилось удивительной теплотой, и она улыбнулась, гордясь им, хотя и была очарована и поражена не меньше других. Он уже цитировал ей строки Байрона, но она не представляла себе, что он может читать с таким глубоким пониманием и чувством. Внутри нее теснились эмоции и мысли, вызванные его исполнением.

И во время чтения он смотрел прямо на нее, словно бы обращался только к ней одной. Вновь и вновь она слышала, как его голос нежно произносит фразу: «Да, ты свята – но я люблю тебя!». Она прижала руку к груди, где бешено колотилось сердце.

«Он меня любит».

Ее душа пела от радости, и это настолько ее поразило, что она снова села.

– Далия?

Она подняла глаза и поймала на себе встревоженный взгляд Энн. Далия вымученно улыбнулась.

– Простите, я все никак не приду в себя после стихотворения. Я люблю Байрона.

– Я тоже, – вздохнула Энн.

Далхаузи, беседовавший с сидевшим на переднем ряду мистером Баллоноком о предстоящей завтра охоте, скорчил гримасу.

– Все женщины любят Байрона, но хоть убей, не знаю почему.

– Это потому, что у мужчин нет души, – бойко откликнулась Энн.

Далхаузи это задело.

– Души у меня предостаточно. Я просто не плакса.

– Ха! Вы – вертопрах и озабочены исключительно блеском собственных ботинок. Сами мне недавно сказали.

– Я не говорил «исключительно», – запротестовал он. – Я сказал, что начищенные до блеска ботинки важны, но все же не самая важная вещь в жизни.

– О? А что же тогда?

– Узел галстука, – усмехнулся он.

– Ха! Вертопрах. Я так и знала.

Пока они продолжали пикироваться, Далия с удивлением наблюдала за своим состоянием.

«Я счастлива. Тело легкое как перышко, душа поет, сердце так и рвется из груди…»

Внезапно она вскочила, не в силах усидеть от переполнявшего ее счастья.

Энн и Далхаузи в изумлении уставились на нее.

Далия не знала, что означали ее чувства, но она должна была поговорить с Кирком.

– Простите меня, мне надо… – «Лететь к Кирку». Но быстро взглянув в его сторону, она поняла, что это невозможно. Его окружило еще больше людей, и он уже начинал злиться. Не лучшее время для разговора. Но она не могла ждать до завтра, просто не могла.

Далия улыбнулась друзьям.

– Я собиралась уйти, но у дверей столпилось слишком много народа. Придется подождать.

Прошло минут тридцать, прежде чем Кирку удалось наконец вырваться из осады. Мрачный, он, хромая, подошел к ней, помахивая тростью.

– Мисс Балфур?

Далия репетировала слова, которые скажет, если он к ней подойдет, но сейчас, когда он перед ней стоял, она могла лишь смотреть на него снизу вверх.

Он протянул ей руку.

Жест был безапелляционный, но Далии было все равно.

Она подала руку, и когда его пальцы на ней сомкнулись, по ее телу пробежала дрожь.

– Кирк! Именно вас я и хотел видеть, – проговорил Далхаузи. – Думаю, читая стихотворение, вы допустили ошибку.

Энн попыталась тихо протестовать, но Кирк только поднял брови.

Не встретив возражений, Далхаузи продолжал:

– Не серых глаз, а синих. Граф Перт читал его на свадьбе два месяца назад, и слова в стихах в точности соответствовали цвету глаз его жены – синему.

– Я сказал «серые»? – Кирк быстро глянул на Далию. – Удивляюсь, как я мог допустить такую ошибку. – Ее щеки зарделись. Кирк продолжил: – Простите, но у меня пересохло в горле, и мне надо найти буфет.

– Конечно.

– В следующий раз я выучу стихотворение, – обратился виконт к Энн. – Это куда эффектнее, чем проповедь.

– Вам в жизни не выучить стихотворения.

Кирк отвел Далию от ссорящейся парочки.

– Думаю, мы здесь больше не нужны, – прошептал он ей на ухо.