Как организовали «внезапное» нападение 22 июня 1941. Заговор Сталина. Причины и следствия

Мужественным человеком был Жуков, раз признал, что безымянные преподаватели оказались умнее высшего командования, включая его самого. В эту самокритику можно было бы с определенными усилиями поверить (хотя Жуков был не из того теста, чтобы посыпать голову пеплом), если б в 1990-х годах не был опубликован проект директивы от 15 мая 1941 года, представленный Жуковым и Тимошенко Сталину, над которой работали Василевский и, по-видимому, Ватутин, как непосредственный начальник Василевского (последний был замом начальника оперативного управления Генштаба). А в проекте четко говорилось: «Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет организовать фронт и взаимодействие родов войск»[172].

Выходит, с головой и представлениями о характере надвигающейся войны у военного руководства было все в порядке. А это значит, что Жуков вынужден был вписать в мемуары кусок про непонимающих руководителей Красной армии. Но кто мог заставить прославленного маршала вписать неправду? Кто мог заставить проглотить напраслину еще живых в момент выхода мемуаров Жукова маршалов Василевского и Тимошенко? Ясно, что автор подчинился не редактору издательства, решившему, что военачальники не разбирались в военном ремесле. Такой кусок могло заставить включить очень крупное начальство. Может, Политуправление Советской армии во главе с генералом армии Епишевым? Сомнительно, чтобы маршалы безропотно откозыряли генералу. Да и задачей Политуправления было возвеличивать своих полководцев, а не развенчивать их. Беспрекословно Жуков мог подчиниться лишь одному органу – политбюро в лице Суслова, курировавшего идеологию.

Но зачем надо было творить версию про не понимающих в современной войне Жукова, Василевского, Тимошенко на фоне отлично разбирающихся в современной войне преподавателей? Наверное, по той же причине, по которой из Сталина сделали наивного политика, верившего Гитлеру. Эти версии могли быть сконструированы при одном условии: чтобы скрыть важную тайну. Какую? Повторим пройденное.

Итак, ныне ясно, что начальник Генштаба Жуков и нарком обороны Тимошенко прекрасно понимали ситуацию на границе, поэтому и пришли к Сталину с проектом наступательной директивы. Значит, Сталин не понимал обстановки? Но с чего вдруг? Других примеров, кроме затмения сталинского ума накануне 22 июня 1941 года, нет. Получается, вчерашний комкор Жуков разобрался в международной и военной обстановке, а гениальный Сталин уверился, что если не поддаваться на провокации, то и войны не будет? Итак, простодушный Сталин с одной стороны и мудрый Жуков вместе с преподавателями академии – с другой? Как-то не верится в версию, что опытный политик и мастер интриги дал себя запутать Гитлеру. О том же говорил и сам Сталин в своем радиовыступлении 3 июля 1941 года: «Пока гитлеровцы занимались собиранием немецких земель и воссоединением Рейнской области, Австрии и т. п., их можно было с известным основанием считать националистами. Но после того как они захватили чужие территории и поработили европейские нации: чехов, словаков, поляков, норвежцев, датчан, голландцев, бельгийцев, французов, сербов, греков… и т. д. и стали добиваться мирового господства, – гитлеровская партия перестала быть националистической, ибо она с этого момента стала партией империалистической, захватнической, угнетательской…» (выделено Б.Ш.).

Если Сталин понял, что политика стала захватнической, тогда незачем было верить Гитлеру. Однако он якобы верил…