Как осознать себя? Россия: вера, народ, судьба

Так состоялось разделение нации по социальному признаку. Дворяне составили собой одну часть, а крестьяне – другую. Части эти говорили на разных языках. Дворяне почти не употребляли русский язык и в основном были чуждыми русской культуре и Православию, конечно. Этот новый раскол снизил накал раскола церковного, отвлек от него внимание. Что ни говори, а религиозная борьба могла перейти в смертельную схватку на уничтожение. В то время как социальное противостояние было, по сути, неизбежным и принималось все-таки как «Божие устроение».

Но такое социальное противостояние вскоре выразилось в пугачевском восстании, а затем в нарастающем постепенно, в течение столетия, революционном движении.

О революционном движении в России сказано и написано много.

Народ не может существовать в своем имперском развитии исторически длительный срок. Длительность вспышки энергии даже великого этноса всегда в пределах 2–3 столетий. Эти сроки национальной или этнической имперской активности в исторической литературе уже являются общим местом. Для примера достаточно вспомнить имперскую активность Испании или Англии, которых хватило на двести лет реальной имперской политики. Но с затуханием собственной национальной энергии у русских остается механизм мудрости, – не интеллектуальной, потому как умом не привлечешь к себе иного народа. Здесь становится важной мудрость характера. А у русских терпение да смирение и есть их мудрость, которая их спасала и спасает в моменты истощения народных сил, как правило после необыкновенно жестоких, тотальных внешних войн. Смирение да терпение позволяют русским уживаться с чужими народами, как бы перепоручая им себя грешных, ослабленных в испытаниях и потому воспринявших свои беды как наказание за грехи и оттого смирившихся и предавших себя испытанию терпением.

Затем следует освобождение от такого контроля. Так, восстанавливаясь, используя в периоды своей слабости чужую силу, русский народ продолжает свою реальную имперскую политику уже тысячу лет. Русские смогли то, чего не смогли ни Римская империя, ни Византия. Они сделали империю, которая не умирает, а возрождается после кризисов много сильнее и существует столь долго, что сравниться с нею в этом не может никто в истории.

Русский народ, ослабленный в испытаниях, всегда находил и сейчас находит в себе силы постепенно переварить и обрусить «менеджеров»-инородцев, взяв себе их навыки, когда на время уступает им бразды правления. В истории царствования Иоанна Грозного есть такой, весьма символичный, эпизод, когда в 1575 году царь посадил на свой трон служившего ему крещеного татарского князя Симеона Бекбулатовича, назвал его великим князем, обязав величать его так, заставил восседать на троне, вести прием послов, председательствовать в боярской думе, подписывать указы и пр. Сам при этом Иоанн Грозный сидел в ряду бояр, как рядовой придворный, и обращался к Симеону с челобитными, подписывая их «Ивашка Васильев». Только вот держава и скипетр, и корона, как высшие символы власти, как и реальная власть, Симеону не передавались. Так минул год, после которого все вдруг встало на свои места…

Конечно, любая политика имеет элементы риска. Слабое место такой политики – в механизмах освобождения от иностранных «менеджеров». Вернее, в механизмах их перерождения, ассимиляции, превращения в русских. Этот процесс всегда оставался под контролем русских, пока они имели своего самодержца.

Со свержением самодержавия механизм стал весьма рыхлым. Вероятно, не будь жестокостей гражданской войны, удалось бы довольно быстро пережить болезнь большевизма и восстановить монархию, так как история многих стран показывает, что более сорока лет реально коммунисты править не могли. И поколения, не знавшие большевизма, еще были бы живы и смогли бы вернуть страну в русло нормальной политики. Но Гражданская война, выбившая целые классы населения (дворянство, духовенство, купечество), ослабившая крестьянство, а за ней Вторая мировая война – укрепили большевизм на большой срок, до восьмидесяти лет. И еще до его неизбежного ухода (так как любое зло временно) безвозвратно ушли и те поколения, что знали прежнюю Россию. Сегодня механизм освобождения от интернационального ига у русских весьма изменчив и неконкретен. Представляется, что ясность он может приобрести только с осознанием большинством народа необходимости возрождения русской самодержавной власти.

Повторю, что если Испания и Англия и существуют весьма долго как государства, то они не смогли существовать более 200 лет как империи. Россия в качестве империи, то есть государства, включающего в себя множество разноплеменных, в том числе некоренных народов, существует с IX века. Каждый кризис империи предполагал последующий взлет национальной активности и силы. И, соответственно, за таким взлетом наступал новый кризис, и нация искала новый источник силы.

Слово Льву Тихомирову.

Последнее письмо Столыпину

«Ваше высокопревосходительство,

уважаемый Петр Аркадьевич!