Как отказать красивому мужчине

– Ну, уж если смотреть правде в глаза, – засмеялась Сурайя, – это же не свидание вслепую. Все дело в том, что ты просто не уверена в себе. Ты ведь ему действительно нравишься. Пьер предпочитает сильных женщин. Так что звони без раздумий.

Скотт Рич наклонился вперед, уперся локтями в колени, подпер подбородок большими пальцами и посмотрел на Уиджетта в упор тем самым пристальным суровым взглядом, который так поразил Оливию в баре в Гондурасе.

– Что вы на это скажете? – спросил Скотт профессора.

Уиджетт поскреб затылок и со свистом вдохнул воздух сквозь сжатые зубы.

– Есть старая суданская поговорка: «Там, где присутствуют мужчина и женщина, третьим всегда будет дьявол». Дело в том, что, в представлении арабов, женщина не человек, а почти что животное: она исполнена вожделения и жаждет соития с любым мужчиной, и это занимает все ее мысли, как будто ей больше делать нечего.

– Вот как? – произнес Скотт Рич и посмотрел на Оливию с гнусной ухмылкой.

– Эти представления в некоторых кругах живы до сих пор. Считается, что, как только мужчина и женщина останутся наедине, они тут же предадутся разврату.

Оливия была вне себя от ярости. Она почему-то вспомнила ту самую ночь на Белл-Ки: Мортон страстно целует ее, тесно прижимаясь к ее телу, его пальцы скользят в ее джинсы… На секунду она поймала его взгляд, и у нее возникло впечатление, что он думает о том же самом, отчего Оливия пришла в крайнее смущение.

– Не так давно было проведено исследование, – продолжал профессор. – Группе арабов, проживающих в Судане, задали следующий вопрос: «Если вы придете домой и застанете там незнакомого мужчину, как вы поступите?» Ответ был вполне единодушным: «Убью его без раздумий».

– О господи, – пробормотал Скотт Рич. – Лишнее напоминание не ходить в арабские дома под видом сантехника.

– Отсюда в некоторых арабских культурах и существует одержимость чистотой женщины – все эти чадры, паранджи, удаление клитора. Образ женщины эротизирован до предела: ее надлежит всячески оберегать, если она всецело принадлежит вам, либо преследовать, пока не завоюешь.

– Ну хорошо, если в глазах Ферамо Оливия всего лишь ненасытное, сексуально озабоченное животное, то почему бы ей не позвонить ему самой? – изрек Скотт Рич. – Подождите-ка, а как ислам относится к внебрачным связям?

Оливия посмотрела на него пренебрежительно, словно хотела сказать: «Мог бы потрудиться и сам выяснить все эти вопросы».

– А вот это и есть самое интересное, – продолжал вещать Уиджетт. – Как вы думаете, откуда у Ферамо это стремление к бедуинской романтике: закинуть девушку поперек седла и в лучах заката умчать ее в пустыню? Дело в том, что бедуинская культура зародилась гораздо раньше ислама и уходит корнями в глубокую древность. Их представления затрагивают глубинные струны арабской души. Если возьмете на себя труд ознакомиться с «Тысяча и одной ночью», вы увидите, что, в понимании бедуинов – этих кочевников пустыни, – некоторые ценности выше морали. Когда герой завоевывает объект сексуальных желаний в результате храбрых деяний, хитроумных уловок или просто удачи, его поведение расценивается не как аморальное, а как героическое.

– Вот именно. То есть Ферамо стремится сломить мою волю и подчинить меня, – вступила в разговор Оливия. – И он не будет чувствовать себя героем, если я позвоню ему сама и сообщу, каким рейсом прилетаю.

Но Скотт Рич все же протянул ей телефон.

– Давай, звони.

– Э-э, значит, все, что мы тут обсуждали, прошло мимо твоих ушей?

– И все же позвони ему. Ничего не говори о том, что собираешься туда лететь, не упоминай никаких орлиц. Просто сообщи, что благополучно вернулась в Лондон, и поблагодари за все эти эксклюзивные вина и предоставленный домик.

– Хм. – Уиджетт глядел на Скотта ледяным взглядом голубых глаз, продолжая жевать свой тост.

– Уверен, сам он ей не позвонит, – упрямо продолжал Скотт Рич. – И не попросит приехать в Судан, поэтому и не нужно ей будет туда ехать. Это лишено всякого смысла. Собственно, мне надо лишь знать его местонахождение. Звони давай. – Он снова сунул ей трубку.

– Ну хорошо, – с притворной покладистостью произнесла Оливия. – Мне самой номер набрать?

– Нет, позволь это сделать мне, – угрюмо ответил он и повернулся к столу, заставленному экранами и пультами. Скотт бросил на нее недобрый взгляд через плечо и вдруг, забыв обо всем, погрузился в беседу с компьютерщиком, и они принялись что-то проверять, нажимая разные кнопки и обмениваясь многозначительными взглядами. Оливия вдруг подумала, что Скотт Рич, несмотря на весь свой крутой облик, на самом деле тайный «ботаник», одержимый технарь-фанатик, причем в весьма запущенной форме, которого хлебом не корми, дай только покопаться в железяках. Да-а, это не лечится. Она попыталась представить его с пивным животиком, в мешковатой ядовито-желтой футболке с какой-нибудь глупой надписью, потягивающего пиво в компании себе подобных – каких-нибудь оголтелых хакеров и прочих заумных задротов.

Он резко развернулся в кресле.

– Ну как, ты готова?