Как овладеть своей тенью. Глубинные аспекты темной стороны психики

Получив письмо от своего друга, я как раз пытался как-то упорядочить полученные знания. На бланке этой организации можно было прочесть следующую фразу: «Наша цель — максимально расширить возможности выбора для каждого человека». Какая пропасть отделяет Восток от Запада! И при этом мои друзья в Индии живут в мире и согласии с собой, в то время как мои американские друзья, для которых так важно сделать правильный выбор, всегда напряжены и испытывают тревогу.

Каждая добродетель в этом мире имеет ценность благодаря своей противоположности. Где свет, там и тьма. Мужественность бессмысленна без женственности; забота без пренебрежения. Истины всегда неразрывны, и человек должен понимать это, чтобы жить в согласии с реальностью. Страдание означает позволение; и в этом смысле у таинство двойственности вызывает у человека страдания. И если вы делаете что-то здесь, нечто происходит там. Такова реальность.

И что же из этого следует? Как мы поступаем с этими явными невыносимыми противоречиями? В сущности, это то, что лежит в основе любой невротической диссоциации и любой психологической проблемы. И если мы подойдем к этому вопросу неверно, все это может закончиться невротическим параличом, когда уже и впрямь будет слишком поздно. И тогда выясняется, что мы испытываем такую тревогу, что не можем выполнить простейшее действие! Мы не можем что-то предпринять, равно как продолжать бездействовать в равной степени губительно для нас. Именно в этой точке оказываются многие из нас, когда страдания совершенно непереносимы. Начав делать это, мы можем испытывать чувство вины из-за того — и тогда нашим страданиям нет конца, и выхода из этого тоже нет. Если мы делаем что-то, доставляющее нам удовольствие, то обязательно все испортит чувство вины из-за того, что мы должны были заниматься совершенно другим в этот момент. Если мы выполняем то, что должны, тогда то, чего мы хотим и о чем мечтаем, мешает нам выполнять эти задачи. Бетховен описал это на языке музыки в скверцо к Девятой симфонии. Музыка в этой симфонии идет по кругу, и нет никакого выхода. И лишь в конце происходит какое-то освобождение, синтез, и мы испытываем подлинную радость.

Вам никогда не приходилось выполнять следующее задание (есть такая методика): доказать, что 2 равняется 3? Решение пишется на доске, и ни один студент не может быстро сообразить, в чем же ошибка. А ловушка здесь в том, что в ходе решения необходимо что-то разделить на ноль, и поскольку это невозможно, то мы и получаем неверный результат. Свои психологические комбинации мы пытаемся строить приблизительно так же и получаем столь же неверные решения.

В тех противоположностях, о которых я говорил, есть одно главное заблуждение. Двойственность столь же неверна, что и доказательство того, что 2 равно 3. Если бы это было в действительности так (нашей реальностью), не думаю, что мы смогли бы выжить. Наши психологические структуры были бы разрушены. И иногда происходит именно так!

Наша ошибка (слава Богу еще есть место ошибкам, иначе наша жизнь стала бы просто невыносимой!) состоит в том, что мы неверно используем слово религиозный. Слово религия происходит от латинского корня «те», что означает вновь, a «ligare» — связывать, соединять или наводить мосты. Всем нам известное слово «ligature» имеет тот же самый корень. Таким образом, религия означает воссоединение. Это слово никогда нельзя закрепить за какой-то одной частью из пары противоположностей. И я уже отмечал разницу между секулярным и религиозным подходом. Надо сказать, что это вопиющая чудовищная ошибка, и именно с ней связано большая часть невротических недугов человечества. Считать один путь — профанацией, а другой — священным, означает в корне неверное применение языка. Нет такого понятия как некий религиозный акт или свод определенных характеристик. Возможно лишь религиозное прозрение, исцеляющее или помогающее наводить мосты. Это то, что позволяет восстановить и примирить противоположности, мучающие нас.

Религиозное таинство — это искусство постижения противоположностей и объединения их вместе, преодолевая тот разрыв, который причинял столько страданий. Это помогает нам перейти от противоречий, — того болезненного состояния, когда одно противоположно другому, — в область парадоксов, когда мы можем рассматривать одновременно два противоречащих друг другу понятия и считать их равнозначными. Так вот только тогда наш духовный опыт противостояния может привести нас к гармоничной целостности — и мы обретем единство более полное, чем каждая из противоположностей может дать нам по отдельности.

Утверждать, что лучше отдавать, чем получать, — значит пребывать в таком же заблуждении, доказывая, что два равняется трем. Фокус лишь на одной из пар противоположностей, скажем, «религиозной», — будет в корне неверным. В данном случае только синтез будет правильным определением.