Как падающий снег

Скай оттолкнула его, отступила на шаг и убежала со сцены. Фрейзер проводил ее взглядом, потом сделал пару шагов к лодке, которая должна была увезти его от Изольды.

Мисс Питерс начала с восторгом аплодировать, и все в зале присоединились к ней. Все кроме Грейс, которая сидела в углу с кислым выражением лица.

– Именно так я себе ее и представляла! – закричала мисс Питерс.

Скай вернулась на сцену. Она смущенно смотрела на нас.

– Это восхитительно, Скай. Я даже не подозревала, какой в тебе скрывается талант. Ты видела, Грейс? Теперь понимаешь, что я имела в виду? Эту сцену нужно играть как можно ярче. Речь о первой любви, которой грозит крах.

Грейс кивнула.

– Изольду должна играть Скай, раз она так хорошо справляется, – ответила она, надувшись.

– А ты хочешь, Скай? – спросила мисс Питерс.

Моя подруга покачала головой.

– Ни в коем случае. Я лишь хотела показать Грейс, как мы с Элизой представляли себе эту пьесу. Грейс может оставить роль себе, я ее не хочу.

Я взглянула на Фрейзера, который выглядел как побитая собака. Мне почти стало его жаль.

– Хорошо. Я не могу тебя заставить, но вы с Фрейзером были бы замечательной парой.

– Я тоже так думаю, – поддержала я учительницу, заслужив испепеляющий взгляд Скай и благодарный – Фрейзера.

Я подняла руки в извиняющемся жесте.

– Просто мнение.

В этот момент прозвенел звонок, и занятие закончилось. Скай спрыгнула со сцены, схватила свою сумку и выбежала в коридор.

Грейс подошла ко мне.

– Разве это не ты была влюблена во Фрейзера?

Я промолчала, но Грейс не прекратила плеваться ядом.

– Думаю, тебе стоит попрощаться со своей лучшей подружкой. Она уведет парня у тебя из-под носа.

– Что если мне все равно? – спросила я, с удивлением понимая, что сказала правду.

Грейс рассмеялась.

– Не делай из меня дурочку, Элиза. Ты же почти год не могла глаз от него отвести, а эта сцена оставила тебя равнодушной? Скай запала на него, а он – на нее. Фрейзер наконец-то смог подцепить девушку, которая не кидается ему на шею. То, что Скай так жеманится, его лишь подстегнет, и она это понимает.

С этими словами Грейс бросилась прочь, и я должна была признать, что она права. То, что делали Скай и Фрейзер на сцене, было не просто игрой. Что-то происходило. Единственный вопрос, знала ли об этом Скай? Из-за этого она вечно говорила Фрейзеру гадости? Потому что не хотела быть рядом с таким парнем, как он? Или, зная, что я в него влюблена, понимала, что нравится ему больше, чем следовало? Нам нужно было поговорить.

«Поговори со мной, Скай», – набрала я сообщение. После репетиции Скай больше не появилась ни на одном уроке. Очевидно, она прогуливала, но я не могла припомнить, когда такое случалось.

«Не будь такой. Вы потрясающе сыграли с Фрейзером на сцене. Грейс была вне себя». Вообще-то мне хотелось написать гораздо больше, но я не знала, как сформулировать вопрос. Ты влюблена во Фрейзера? Что-то не то. Возможно, она ответит мне «да». Я нажала «Отправить» и пошла на кухню помогать матери.

– Явилась наконец-то, – поприветствовала она меня. – Я тебя уже полчаса жду. Помой, пожалуйста, тарелки, они почти закончились. Сегодня какой-то сумасшедший дом.

Бабушка сидела за кухонным столом и читала газету.

– Ребенок должен немного отдохнуть после школы, – упрекнула она мать.

– Мне тоже не давали отдыхать. Вместо этого я, приходя из школы, вечно дергала сорняки, – откликнулась мать.

– Работа на свежем воздухе оздоравливает. Тебе это пошло на пользу. Ты была слишком бледненькой, потому что вечно сидела, уткнувшись носом в книжки.

– Я ненавидела копаться в земле.

– Тогда ты понимаешь, что я чувствую, – вставила я.

Мать покачала головой.

– Вечно вы двое строите против меня козни, – она схватила кофейник и вышла из кухни.

Я со вздохом повернулась к горе тарелок и пустила в раковину горячую воду.

– Не могу представить, что мама была молодой.

– Еще как была, причем такой же упертой, как и ты, – раздался голос бабули из-за газеты.

– Я не упертая, просто хочу больше свободного времени для себя.

– У тебя впереди время всей жизни, если можно так выразиться.

– Ты это говоришь, только чтобы меня утешить. Я тебе одно скажу: после школы я уеду. Поеду в Эдинбургский университет. Ни за какие коврижки не останусь в Сент-Андрусе.

– Скажу тебе, как было у твоей матери. Она тоже не могла дождаться, и, когда появился твой отец, ничто не могло ее удержать. Она считала этот городок и все, что здесь есть, ужасно скучным.

– Почему же она вернулась?

– Потому что знала, что детям нужно место, где они смогут пустить корни, но ты поймешь это, лишь когда у тебя самой появятся дети.

– Я бы предпочла иметь крылья, а не корни.

Бабушка встала и взяла полотенце, чтобы вытирать посуду.

– Они растут сами по себе, моя дорогая. Для этого тебе не нужны ни мать, ни отец, лишь добрая толика храбрости.

– Но, если она не дает мне летать, храбрость мне ни к чему.