Как пальцы в воде

Хитро прищурившись, Морис поприветствовал меня. Смотритель был чрезвычайно словоохотлив. Сам с собой он пока не разговаривал, но разговаривал с могилами, вернее, с теми, кто нашел в них свое упокоение, при этом его монологи были такими яркими и выразительными, издалека напоминавшими фанданго, что даже хотелось ответить. Хотяа прошедшую ночь живому общению.

– Что-то вместо приветствия констатировал он приятным и почти трезвым голосом.

– Да, прав.

–

– Как вы догадались? – деланно удивился я.

на кладбище хорошо думается.

А ы еще не видел сегодня отца Коварта? – У меня не было необходимости видеться со священником, но привычка «заметать следы», по-в крови.

– Как же не видел? – возмутился Морис. – Минут десять назад он направлялся в сторону церкви. Так что там вы его и найдете. – Любопытство Мориса росло, как аппетит у страдающего булимией, и требовало дополнительных порций информации. Я знал, что теперь он последует за мной, особо не прячась.

– Благодарю вас, мистер Глэдли. – Хорошегодня! – попрощался я и, следуя своей легенде, последовал к церкви через кладбище.

Слева, сразу за воротами, на небольшом холмике, перед моими глазами предстала маленькая часовня, обновленная и сверкающая бежево-кремовой палитрой, в моих ассоциациях казавшаяся воздушным пирожным, не совсем уместным в таком месте. Перед входом в часовню радовала взор клумба-цветник, мелкими цветочками. В центре клумбы журчал аккуратный грибок фонтанчика. Были здесь и деревянные скамейки, обычно не пустовавшие в теплое и сухое время года. Отсюда, с этого холма, открывался вид на многие захоронения. могипестрели еще не увядшие цветы, оживляющие бело – серую гамму мраморных крестов и каменных надгробий. Веяло ничем не нарушаемым покоем – просто идиллия! Но мне, к сожалению, некогда было наслаждаться этой пасторалью и я

Ярко-красная шапочка Мориса, как поплавок на воде, время от времени всплывала поблизости, среди редких деревьев и кустарников. Задумавшись о своих насущных вопросах, я споткнулся о выступающий корень могучего платана, и тот окатил меня с головы до ног мощной струей холодной влаги. По прыгающей, как воздушный шарик на ветру, красной шапочке и сдерживаемому смешку я понял, что хоть кого-то рассмешил сегодня и почти без усилий со своей стороны.

Наконец-то весь мокрый и продрогший, я подошел к