Как пальцы в воде

солнце, разогнав облака, объяви о своем существовании, у него слабо. лучи пронизывали деревь и кустарник, Воспаленное сознание устроило мультипликацию картинок, мыслей, в том числе и бредовых, подавлявших потенциально разумные идеи своим количественным превосходством. Они сталкивались в моей голове, словно бильярдные шары, и исчезали так же быстро, как мыльные пузыри, не успев сообщить моему сознанию что-нибудь существенное.

* * *

Джейсон Коварт стоял у входа в церковь. Священник был высок, строен и красив, как герой романа «Поющие в терновнике» . Книгу я не читал, фильм не смотрел, но фабула мне известна, и в моем представлении наш викарий – типичный киногерой – олицетворение благородства и добродетели. Высокий лоб в обрамлении темно-пепельных волос, тронутых серебром, тонкий нос и четко-очерченные подвижные губы. На бледном, классически правильном лице шестидесятилетнего выделялись глубоко посаженные, большие -голубые глаза, нередко, под определенным углом света, создававшие

«Олицетворение добродетели» мне улыбалось. Определенная, незначительная зла в человеке является, как мне кажется, нормой. Абсолютная добродетель в реальном мире невозможна. И если скептицизм и ироничность, присущие священнику, вряд ли можно отнести к добродетельным качествам, то это обстоятельство и является той « примиряющей меня со «святостью» облика.

не очень нравилось общаться с Джейсоном Ковартом. Его интеллект и эрудиция меня безмерно . Священникдоказывал возможность существования высшего разума с поразительной логикой и неопровержимой аргументацией. При этом был наделен невероятной щедростью ума.

Мы поговорили с не более десяти минут. Поначалу он удивился моему «мокрому» виду и немного посмеялся над объяснениями произошедшего казуса. В конце разговора он что-то сказал мне на латыни. я

На обратном пути я встретил Адлер, чему абсолютно не удивился, уверовав в провидение. Моя вера не была слепой. Анатол Франс: «Случай – псевдоним Бога, когда он не хочет подписываться своим собственным именем».

Последний раз я видел еще летом, сейчас узнал по сутулой худой фигуре, срубленн сверху коричневато-серым беретом. его перед сном, и какого цвета он был в момент своего создания? Об этом Присцилла Лестер, прислуга умалчивала, хотя о многом другом распространялась . Лестер не уступала по комическим талантам Морису, а не в меру живое воображение рисова гротескные картины . Явно преувеличенные и часто лишенные элементарной логики рассказы Присциллы не слишком отягощали ее совесть, однако по своей натуре она все же была доброй женщиной. П

В руках Кэтрин было два букета мелких кустовых роз: белых и желтых.