Как пальцы в воде

Сделав глубокий вдох и медленный выдох, девушка зашла в гостиную, надеясь, что профессор ее не разочаровал и покинул наконец-то этот мир. Хотя, разумеется, он мог бы умереть и в своей спальне или в кабинете. Но она предпочла бы для такого действа гостиную. Ей импонировал Алан, как, впрочем, и эта комната, такая приятная и уютная – просто прекрасное место для комфортного ухода из жизни. Полин лукавила, у нее был и свой личный интерес в выборе места упокоения старика. Но она не спешила себе в этом признаваться. Свою особенность – никогда не думать о себе плохо – девушка всячески поощряла и развивала. Но сейчас у нее было достаточно других вопросов, требовавших безотлагательных действий. Хорошо, что она никогда не боялась мертвецов. Учась в медицинской школе, Полин неоднократно могла наблюдать, как приходиться трудно тем, кто испытывает страх и даже ужас при виде застывших покойников. Это ее весьма удивляло. Сама девушка относилась к смерти как к логическому и естественному финалу, тем более, когда умирали старые или больные люди. Зачем ежедневно испытывать боль, заставляя свое немощное тело повторять практически неизменный ритуал бытия? Говорят, что человек через свои физические и душевные страдания приходит к мудрости, покаянию и очищению. Возможно… А к чему могут прийти психически больные люди? К испытанию здоровых? К тем, кто заботится об их более-менее нормальном существовании? А кому тогда нужно это существование? На этом вопросе Полин обычно заканчивала свои размышления. Девушка не была религиозной, но не могла причислить себя и к атеистам по той причине, что у нее не было каких-либо серьезных знаний, опирающихся на материалистическую концепцию устройства мироздания. Полин всегда подчиняла любую теорию своим личным желаниям, нередко вопреки не только общепринятым представлениям, но и логике. Если ты стар, дряхл или болен – не является ли смерть – благословением? И если вдруг правомерен буддизм или индуизм – умерший получит новое тело, возможно и лучшую судьбу, ну а если – нет, значит, не повезло. Конечно, желательно и в этой жизни вести себя положительно, – рассуждала она. «Положительно» и «отрицательно» были излюбленными словами мисс Форестье, но границы этих понятий в ее сознании были настолько размыты, что на многие вопросы, требовавшие однозначных ответов, к примеру в чем «положительность» того или иного происшествия, она могла недоуменно заметить: «Ну… это зависит от обстоятельств». И на гипотетический вопрос: что хорошего в тайфуне? Отвечала: «… а вдруг из-за него погибнет человек, который в будущем может уничтожить планету». Поэтому любое происшествие Полин не только пыталась представить в «положительном» для себя свете, но и искренне в это верила.

Профессор не подвел ожиданий своей прислуги: он действительно нашел смерть в своей любимой гостиной и в своем любимом кресле. Темноволосая голова мужчины покоилась на бежевой спинке бержера, правая рука свободно свешивалась, а полусогнутая левая – лежала на поясе. Глаза были закрыты, на губах застыла легкая, может, чуть ироничная улыбка. Махровый бежевый в шоколадную полоску халат обнажал худые сероватые щиколотки. Ничего не подозревающие старые тапки по-прежнему пытались согреть его холодный ступни. Девушка сразу поняла, что старик мертв, хотя его поза и несколько лукавое выражение лица могли бы обмануть многих: внешне – мертвый Алан Биггс ничем не отличался от живого Алана Биггса, погрузившегося в безмятежный, а может, и приятный сон. Только человек, неоднократно наблюдавший в непосредственной близости прикосновение смерти к другому своему соплеменнику, мог бы заметить, что черты бледного лица профессора заострились; казалось, они стали приобретать восковую искусственность, превращаясь в муляж и выражая полную отрешенность и безучастность. Видимо, Алан Биггс наконец-то обрел то, к чему стремился в своей земной жизни.

Вдруг выглянуло солнце, и яркие лучи, проникнув сквозь кремовые шторы золотистым потоком света, образовали на темном полу гостиной четкий ореол. И в центре этого круга стояло кресло с неподвижной фигурой профессора. «Будто подиум сцены, – подумала мисс Форестье, – а почему бы нет? Сцена смерти из спектакля под названием «Жизнь».