Как перестать беспокоиться и начать жить

Я был не просто ипохондриком. Мой отец содержал аптеку, и я буквально вырос среди лекарств. Каждый день я разговаривал с врачами и медсестрами и знал больше названий и симптомов самых страшных в мире болезней, чем кто-нибудь еще. Так вот, ипохондрик я был необычный – у меня проявлялись все эти симптомы! Стоило мне час-другой подумать о какой-нибудь болезни, и практически все ее признаки были налицо. Однажды в Грейт-Баррингтоне в штате Массачусетс, где мы жили, разразилась эпидемия дифтерии. День за днем мне приходилось продавать лекарства людям, многие из которых до этого общались с больными. Наконец случилось то, чего я боялся, – я подхватил-таки дифтерию. Я был совершенно уверен в этом. Отправившись прямиком в постель, я вымучил из себя все необходимые симптомы. Вскоре прибыл доктор. После осмотра он лишь подтвердил мои опасения: «Да, Перси, ты действительно болен». Это в корне изменило подход к делу. Если я чем-нибудь заболевал, то переставал бояться недуга. На следующее утро я был совершенно здоров.

Год за годом с любовью и нежностью я оттачивал мастерство, «умирая» от все более редких и экзотических болезней, – к примеру, мне несколько раз удалось «погибнуть» от спазма мышц челюсти и водобоязни. Немного позже я переключился на более заурядные вещи, предпочтительно рак и туберкулез.

Хотя сейчас это вызывает смех, дела обстояли скорее трагично. В течение долгих лет я искренне боялся, что одной ногой уже стою в могиле. Когда весной я отправлялся в магазин за костюмом, то неизменно спрашивал себя: «Стоит ли тратить деньги, если, может быть, мне не удастся его надеть?»

Впрочем, счастлив отметить, что за последние десять лет ни разу не находился при смерти.

Как мне это удалось? Я стал подшучивать над собственным больным воображением. Как только я чувствовал приближение очередных симптомов, я говорил себе: «Послушай, Уайтинг, уже двадцать лет ты раз за разом гибнешь от самых ужасных болезней и при этом умудрился сохранить стопроцентное здоровье. Недавно страховая компания даже согласилась увеличить тебе страховку. Может, наконец, настало время как следует посмеяться над тем величайшим в мире ослом, которым ты все еще остаешься?»

Вскоре оказалось, что смеяться и беспокоиться одновременно совершенно невозможно. С тех самых пор я предпочитаю только смеяться.

Смысл этого в следующем: не относитесь к своим проблемам слишком серьезно. Попытайтесь просто посмеяться над некоторыми из них и посмотрите, не пройдут ли они от этого вообще.

«Я всегда оставлял запасной вариант» Джин Отри Знаменитый исполнитель ковбойских песен

Я всегда считал, что большинство наших проблем возникает на семейной почве или из-за недостатка денег. Женившись на девушке из небольшого городка в Оклахоме, я, к собственному удовольствию, обнаружил, что все наши взгляды совпадают. Тактичное отношение друг к другу позволило свести семейные проблемы до минимума.

Финансовые сложности мне удалось уладить двумя путями. Во-первых, я придерживался принципа честности во всем. Если приходилось одалживать деньги, мы возвращали их все до последнего цента. Немногие вещи способны тревожить больше, чем собственная непорядочность.

Во-вторых, начиная новое предприятие, я всегда оставлял запасной вариант. Специалисты по военному делу постоянно повторяют, что главное на войне – это иметь необходимый резерв. Как человек, выросший в Техасе и Оклахоме, я не однажды становился свидетелем нищеты, вызванной сильными засухами. Иногда нам приходилось трудиться на пределе человеческих сил, чтобы выжить. Помню, отец разъезжал по округе в нашем фургоне, ведя на поводу лошадей, которых пытался обменять или продать. Мне хотелось чего-нибудь более надежного. Поэтому я нанялся в начальники железнодорожной станции, а в свободное время изучил телеграфное дело. Немного позже я получил должность телеграфиста в железнодорожной компании Сан-Франциско. Я постоянно подменял начальников станций, которые болели, находились в отпуске или не справлялись в одиночку со всеми обязанностями. Платили за это сто пятьдесят долларов в месяц. Когда я начал подыскивать себе занятие по душе, служба на железной дороге осталась как запасной вариант. Я всегда оставлял себе возможность вернуться на прежнюю работу. До тех пор пока я прочно не обосновывался на новом месте, она выполняла роль необходимого резерва.

И вот однажды в 1928 году, когда я работал телеграфистом в Челси, штат Оклахома, какой-то человек пришел ко мне отправить телеграмму. Услышав, как я играю на гитаре и пою, он посоветовал мне отправиться в Нью-Йорк и попытаться устроиться на радио или в театре. Сперва я счел эти слова лестью, однако, прочитав в бланке имя посетителя – Уилл Роджерс, – потерял дар речи.