Как переучредить Россию? Очерки заблудившейся революции

Демонизируя КПСС как «главный тормоз реформ», не понимая истинной природы и значения этого сложного политического института, общественное мнение того времени не столько «открыло» для себя тему гражданского общества, сколько «закрыло» ее на очень долгое время. Поскольку КПСС была сублимированной формой того самого гражданского общества, важность которого для демократии так горячо отстаивалась в дебатах 1980–1990-х годов, то построить демократию можно было только на ее платформе. Все активные жизненные силы общества за исключением диссидентского движения, которое ни тогда, ни впоследствии не оказывало никакого непосредственного влияния на социально-политические процессы в стране, были прямо или косвенно интегрированы в КПСС либо связаны с ней. Все, что двигалось, думало, имело амбиции, реализовывало себя внутри или рядом с этим глобальным механизмом. Вне его находились преимущественно маргинальные элементы. Косвенным доказательством справедливости данного тезиса может служить тот факт, что большинство капитанов рыночной экономики и политических лидеров современной России (от Потанина до Путина и от Зюганова до Миронова) – это сугубо партийные кадры.

Эти амбиции и интересы, переплетаясь, и составляли политическое содержание той институции, которая действовала в Советской России под брендом «КПСС». Поэтому, когда озабоченные созданием гражданского общества русские элиты нанесли в 1991 году решающий удар по КПСС, проведя полную департизацию по европейским рецептам, они выбили из-под себя стул и повисли на веревке собственных политических иллюзий. А заодно подвесили и всю Россию.

КПСС была внутренним стержнем существовавшей государственности. Хорошим или плохим – отдельный вопрос. Но другого не было. Сокрушительное и практически одномоментное уничтожение КПСС создало колоссальный политический вакуум в стране. По своим последствиям эта акция действительно приближалась к взрыву вакуумной бомбы, которая, как известно, считается оружием массового поражения. На поверхности осталась лишь скорлупа государственных учреждений и законодательства, а сам «государственный орех» был съеден. Приводные ремни, которые связывали работу госучреждений с общественными интересами, порвались, государство стало напоминать свою тень. В таком положении оно пребывает по сей день.

Уничтожив реальное, пусть и не очень презентабельное, гражданское общество, Россия с энтузиазмом взялась за строительство виртуального. Ничего нельзя построить из ничего, тем более на пустом месте. Новые общественные и некоммерческие организации, профсоюзы, партии, движения стали создаваться из обломков уничтоженной системы. Так потерпевшие кораблекрушение пытаются связать плотики из плавающих на поверхности фрагментов. Наивно, однако, полагать, что таким кустарным способом им удастся воссоздать затонувший «Титаник».

КПСС вовлекала в орбиту своей деятельности десятки миллионов людей, которые частью волей, частью неволей втягивались в воронку государственной жизни. Она была по-настоящему массовой организацией (может быть, слишком массовой на завершающем этапе). Между тем пришедшие ей на смену объединения в совокупности охватывают только крошечный сегмент российского общества. Они просто не в состоянии выполнять функции гражданского общества. Выброшенное из КПСС население оказалось не готово к тому, чтобы интегрироваться с ходу в организации западного типа. Поэтому основная часть российского общества находится в состоянии стихийного, неуправляемого движения, и российское государство буквально висит в воздухе, не имея под собой никакой социальной опоры.

При имеющемся в России уровне гражданского самосознания КПСС была вовсе не случайной, а необходимой формой существования гражданского общества. Недаром сегодня про каждую вновь создаваемую проправительственную партию у нас говорят, что, как бы мы ее ни строили, все равно выходит КПСС. В этой шутке лишь доля шутки. И дело здесь не в заскорузлости кремлевских чиновников (хотя какой еще у них может быть жизненный опыт), но в объективных условиях, которые каждый раз востребуют именно такую организационную форму. А разве «Яблоко», ЛДПР, «Родина», КПРФ – это не КПСС? Все наши партии похожи друг на друга и на свою прародительницу. Отличаются они от нее только масштабом и уровнем организации. Так средневековая мануфактура отличается от капиталистического предприятия.

Политическая революция привела Россию к политической деградации. Вместо того чтобы преодолеть кризис в КПСС и постепенно перейти к новому качеству организации гражданского общества, систему разрушили до основания, и завязанное на нее государство бессильно замерло, потеряв свой созидательный потенциал.