Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой

В отличие от шведской кавалерии, русские драгуны обучались вести огнестрельный огонь в конном строю, начиная с дистанции 30 метров от противника, с которым требовалось постепенно сближаться рысью. Для увеличения огневой мощи драгунских частей в порядке эксперимента им также придавалась артиллерия, – одна или две полковые пушки, а также «длинные» и «короткие» восемнадцатифунтовые гаубицы с передвигавшейся верхом прислугой, прототип конной артиллерии[521]. Вместе с тем, согласно «Краткому положению…», важнейший драгунский маневр заключался во «вздваивании» шеренг и рядов для удобства стрельбы, когда первая шеренга наклонялась в пояс, вторая подступала вплотную и становилась в промежутки первой, а третья шеренга также подступала и вставала в стремена, после чего первой палила третья шеренга, потом вторая и первая. Когда первая шеренга выстрелила, то, разделившись пополам направо и налево, она спешно разъезжалась и, совершив полукруг, вновь соединялась и вставала последней за третьей шеренгой, успевая на ходу перезарядить оружие. Предлагаемые эволюции производились как при наступлении, так и при отступлении, с различиями в том, задней или передней шеренге требовалось разъезжаться, чтобы объехать передние или задние ряды. Эта вычурная тактика, похожая на цирковые номера позднейшего времени, была трудно реализуемой в условиях реального боя и совершенно неэффективной против стремительно атакующей холодным оружием и в сомкнутом строю шведской кавалерии. По мнению В. Молтусова, хотя в некоторых случаях русская кавалерия и получала указания действовать по образцу шведской, то есть атаковать холодным оружием, но в целом единообразия в вопросе тактического применения кавалерии в русской армии не было, поэтому использование огневого боя оставалось основным принципом еще долгое время после окончания Северной войны, вплоть до принятия кавалерийского Устава в 1755 году[522].

§ 3.6. Альтернативные варианты наступательной операции шведской армии под Полтавой

В общем, с точки зрения А. Констама, для успешной реализации оперативного плана шведского командования под Полтавой требовалось соблюдение целого ряда условий, в том числе необходимо было, чтобы русские войска и командование сохраняли пассивность, сами шведы быстро и без больших потерь преодолели две линии русских редутов и прогнали с поля боя стоявшую за редутами русскую кавалерию, а затем под огнем вражеской артиллерии смогли начать штурм русского лагеря так, как это было под Нарвой[523]. В этом плане отразилась убежденность Карла XII и подчиненных ему командующих офицеров в том, что они будут безоговорочно владеть инициативой, а русские войска застынут на своей позиции, пассивно наблюдая за движениями шведов, аналогично развитию ситуации под той же Нарвой, Гродно и Головчином.

По сообщению капитана Джеймса Джеффриса, накануне Полтавской битвы шведское Главное командование было твердо убеждено, что русские не начнут бой до тех пор, пока шведы сами не атакуют их окопы[524]. Как видно, опыт битвы под Лесной не убедил короля в том, что русское командование вполне способно перейти к активным действиям, чтобы овладеть инициативой. Весь план в целом показывает инерционность мышления шведского Главного командования, которое по опыту Нарвы строило свои расчеты на превосходстве шведских солдат и офицеров над противником, внезапности нападения и достижении успеха за счет одного сильного удара.

Вместе с тем у шведского командования были и альтернативные решения, позволяющие сломать тот шаблон развития операции, который навязывал противник. Как уже говорилось, главной целью операции для шведов являлся русский лагерь – только его взятие могло обеспечить разгром русских. Наиболее рациональным способом штурма было бы ночное нападение, позволявшее существенно снизить эффективность огня могущественной вражеской артиллерии. Как отмечает В. Молтусов, весь опыт боевых действий русской армии в дополтавский период Северной войны показывал, что царское командование стремилось проводить крупные операции и атаковать противника в самое неудобное время, прежде всего ночью и на рассвете[525]. Однако и шведское командование не пренебрегало данной тактикой. В частности, шведская армия уже приобрела хороший практический опыт действий в темное время суток в ночь со 2 на 3 июля 1708 года под Головчином. Тогда, с наступлением темноты 30 шведских орудий начали обстрел русских позиций на правом берегу реки Бабич, а в 2 часа ночи 3 июля 10 батальонов пехоты под личным командованием короля форсировали реку и атаковали вражеские укрепления[526]. Огневой и рукопашный бой продолжался до 4 часов утра и закончился победой шведов.