Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой

Остается вопросом, какие доводы побудили шведское командование отказаться от этих альтернативных вариантов оперативного планирования. Возможно, свою роль сыграло опасение, что при движении по сильно пересеченной и закрытой местности войска перемешаются, возникнет беспорядок, так что при выходе из леса солдат будет трудно собрать и организовать, и этим воспользуется для атаки противник (и Малобудищенский, и Яковецкий леса изобиловали оврагами и протекавшими там небольшими ручьями, а кроме того, русские устроили на тропах и дорогах многочисленные завалы). Наряду с этим Карл и Реншельд, видимо, рассчитывали на достижение внезапности нападения в силу быстрого темпа движения войск по относительно ровному и открытому пространству. Кроме того, второй из указанных альтернативных вариантов исключал возможность разбить русскую армию по частям.

Таким образом, шведское Главное командование предпочло самый простой план действий и решило сделать основную ставку на гарантированную возможность организованно вывести войска и развернуть их для боя, в ущерб обеспечению тактической внезапности. Однако, выбрав путь, кажущийся наиболее удобным, шведский король и его фельдмаршал стали действовать под диктовку русского царя, что сразу снизило шансы шведов на победу, а затем обернулось тяжелыми потерями для шведской армии.

Как видно, при фактическом отсутствии во главе войска самого короля Карла, неожиданно возникла ситуация, потребовавшая изменить организацию управления шведской армией, как в части оперативного планирования, так и реализации запланированных решений. Руководствуясь старой схемой единоличного распоряжения войсками, король составил план операции, советуясь только с Реншельдом, Пипером и Сигротом, но Пипер являлся гражданским чиновником высокого ранга, а Сигрот был просто доверенным лицом короля в звании полковника. В то же время Левенгаупт, Гилленкрок и другие офицеры из числа высшего командования оказались фактически отстранены от принятия решений – их даже не вызвали на военный совет, где разрабатывался план операции. В результате, в связи с нарушением апробированного практикой принципа коллегиальности при выработке важнейших оперативных решений, вся шведская армия, да и сам раненый и частично лишившийся дееспособности король Карл оказались заложниками фельдмаршала Реншельда. Именно от Реншельда стали зависеть как план операции, так и его воплощение в жизнь, поскольку король, лежавший в постели с высокой температурой, вряд ли был готов возражать против советов и рекомендаций Реншельда и тем более помочь ему в ходе сражения, а другие офицеры являлись лишь послушными исполнителями замыслов шведского Главного командования. Следовательно, Реншельду внезапно потребовалось проявить ответственность и самостоятельность на уровне Главнокомандующего основными силами шведской армии, чего он до сих пор не пробовал.

Однако план операции показывает, что Реншельд настолько привык подчиняться решениям Карла XII, что оказался не способен проявить инициативу и предпочел избрать путь наименьшего сопротивления – действовать по шаблонным, хорошо известным и апробированным тактическим схемам, избегая нестандартных решений, реализация которых вынуждала в полной мере проявить лидерские качества. Вероятнее всего, при этом Реншельд проинформировал (дезинформировал) короля о сложившейся оперативной ситуации тем образом, чтобы были одобрены именно такие решения, не ставящие перед ним сверхсложных задач по управлению армией в бою. Соответственно, ни сам Реншельд, ни тем более Сигрот и Пипер, ориентируясь на фельдмаршала, не пожелали или не посмели предлагать королю сложную и рискованную тактику действий, например, обход линии русских редутов через Малобудищенский или Яковецкий лес, поскольку затем именно Реншельд должен был взять на себя нагрузку по организации этих действий, а также ответственность за их результат.

Тем не менее, какие-то отголоски недовольства Сигрота и Пипера планом Реншельда, по-видимому, все-таки просочились в армейскую среду, что и нашло свое отражение в последующих утверждениях шведских историков по поводу дезинформирования короля со стороны фельдмаршала.

С другой стороны, помимо субъективного стремления избежать чрезмерного груза ответственности, у Реншельда, возможно, имелись и определенные объективные основания, чтобы отвергнуть усложненные схемы проведения операции. Движение войск через лес потребовало бы от всего шведского командования, как на армейском, так и на полковом, батальонном и ротном уровнях полной отдачи сил и напряжения еще до вступления в бой. Возможно, фельдмаршал уже не был уверен в дисциплинированности своих солдат после длительного изнуряющего похода и всех пережитых армией лишений, поэтому опасался, что уставшие и измотанные офицеры не выдержат такой нагрузки, и армия окажется перед противником в полном беспорядке.