Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой

§ 5.3. Шведы атакуют и проигрывают. Поражение и отступление шведских войск

Около 9.30–9.45, когда царская армия приблизилась к шведам на дистанцию приблизительно 800 метров, Реншельд приказал Левенгаупту вести пехоту в атаку[703].

Этот его последний приказ – немедленно атаковать русских – заставил шведов начать бой дезорганизованными. Часть пехоты на левом фланге – два батальона Эстгетского и Нерке-Вермландского полков, еще не успела построиться, и оба батальона опоздали с началом движения[704]. Эти подразделения понесли большие потери на предыдущих этапах битвы, причем особенно велика, по-видимому, была убыль среди офицерского и унтер-офицерского состава (по данным А. Беспалова, Эстгетский полк в ходе Полтавской битвы потерял убитыми, ранеными и пленными целиком весь старший и средний офицерский состав – 32 человека, а Нерке-Вермландский полк – 34 из 47 офицеров[705]). Офицеры являлись направляющей и цементирующей основой армии, поэтому их отсутствие сразу привело к потере организованности и утрате дисциплины в подразделениях. Опоздание батальонов указанных полков с построением и началом движения образовало значительный разрыв в линии шведской пехоты – эстгетцы и нерке-вермландцы отстали и оторвались от своих соседей справа – уппландцев.

Кавалерия правого фланга шведской армии из-за недостатка пространства и лесисто-болотистой местности также не успела собраться, хотя выстроить эскадроны пытался не только генерал Крейц, но и лично фельдмаршал Реншельд[706]. Кавалерия на левом фланге в атаке вообще не участвовала, оставшись прикрывать пехоту от нападения со стороны правофланговой русской кавалерии, а также драгун и казаков Волконского и Скоропадского из района Тахтаулово.

Шведская пехота фактически осталась один на один с русской пехотой, которая имела огромное огневое превосходство над шведами в связи с преимуществом в численности личного состава и наличием мощной артиллерии, выведенной на поле боя. Между тем, ко времени Полтавской битвы дальность эффективного огня трехфунтовых орудий достигала около 200 метров по горизонтали при стрельбе ядрами, и не более 200 шагов – картечью; скорострельность доходила до 6–8 выстрелов в минуту при высокой выучке канониров[707]. Скорострельность гладкоствольного ружья, состоявшего на вооружении западноевропейских армий в XVIII в., составляла 1–2 выстрела в минуту, дальность стрельбы не превышала 300 шагов, а прицельный выстрел можно было произвести только за 80–100 шагов, на расстоянии около 50–70 метров до цели[708].

Следовательно, дистанция, с которой русская первая линия могла открыть эффективный артиллерийский огонь по шведам, равнялась 200 метров, а ружейно-картечный – 200 шагов, то есть около 150 метров. Соответственно, на тот момент, когда Реншельд отдал приказ наступать, русским требовалось пройти еще около 600 метров, чтобы шведские части оказались в зоне их эффективного огня. Учитывая среднюю скорость наступления пехотных батальонов, равную 100 шагов (~70–75 метров) в минуту[709], а также замедление, вызываемое буксировкой орудий и паузу для изготовки к стрельбе, шведы имели еще около 15–20 минут времени на построение и приведение в порядок своих пехотных и кавалерийских частей и подразделений. Это время требовалось как для лучшей организации пехоты на левом фланге, кавалерии – на правом фланге, а также присоединения к основным силам двух батальонов Вестманландского полка, которые в итоге так и не приняли участие в завершающей стадии битвы – атаке на первую линию царской армии.

В общем, последние приказы Реншельда привели к поспешному наступлению плохо выстроенных пехотных частей, однолинейный боевой порядок которых растянули по фронту в ущерб пространству для развертывания кавалерии. Это исключило для шведской армии возможность в полной мере воспользоваться главным фактором тактического превосходства шведских пехоты и конницы над русскими – «сомкнутостью», то есть сильнейшему натиску массой[710].

Кроме того, атаковав с расстояния 200 метров, шведы могли преодолеть его за 2–3 минуты, то есть русские успели бы сделать гораздо меньше залпов из пушек и ружей, чем тогда, когда, заметив начало вражеского наступления, они заранее остановились и стали обстреливать противника уже с предельной дистанции. Шведы же оказались вынуждены двигаться под огнем 9–10 минут[711]. Как отмечает генерал Алларт, он со своей пехотой получил преимущество первым открыть огонь[712].