Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой

Вероятно, шведская армия в июне 1709 года вполне могла бы переправиться через Днепр аналогичным способом, использовав свой обоз и такие подручные средства, как бочки, плетни, раскатанные на бревна полусгоревшие и разрушенные дома, поваленные деревья. Так, большая группа шведов под началом военного комиссара (кригс-комиссара) Меландера (Melander, в русских документах того времени – Никон Елган) по собственной инициативе и вопреки приказу переправилась через Днепр, чтобы затем присоединиться к отряду короля Карла, следующему к Очакову, а другой группе из 36 человек удалось самостоятельно добраться в Очаков уже после прибытия туда короля[776]. Однако для организации такой переправы шведское командование должно было проявить настойчивость и инициативу, тогда как остававшиеся в строю после Полтавской битвы генералы и старшие офицеры, напротив, выказали полную пассивность. Не исключено, что эта пассивность была связана с нежеланием потерять свое имущество (в том числе награбленное в походе), которое находилось в обозе и не могло быть переправлено через Днепр, следовательно, досталось бы русским. По поводу имущества рядовых солдат и младших командиров никто из военачальников не подумал, хотя легко было предположить, что после капитуляция и сдачи в плен они будут ограблены русскими, как это и произошло (хотя в качестве одного из условий капитуляции Левенгауптом и Меншиковым было специально оговорено сохранение за шведскими солдатами личного имущества, а за офицерами – личного и обозного имущества и лошадей)[777].

Оценивая альтернативный вариант совершить марш на юго-восток по левому берегу Днепра, хотя при движении к Переволочне шведы дважды упустили возможность переправиться через Ворсклу, большинство исследователей отрицает реальную возможность для шведской армии добраться от Полтавы до Крыма. Для этого требовалось преодолеть около 400 км по пустынной степной местности до Перекопа. Сразу же после поражения под Полтавой, на военном совете в Старых Сенжарах, генерал Левенгаупт предложил королю Карлу воспользоваться при отступлении тем же способом передвижения, который был апробирован самим Левенгауптом под Лесной. Для этого требовалось посадить пехоту верхом на обозных лошадей и двигаться с максимальной быстротой, уничтожив артиллерию и тяжелые фуры, и оставив только легкие повозки, куда могли погрузиться бывшие при армии штатские служащие, женщины и дети с небольшим запасом провианта. Поступив таким образом, шведы могли преодолевать по 40–45 км в дневное время суток (80 км от Полтавы до Переволочны вся шведская армия преодолела за двое с половиной суток со средней скоростью 30–35 километров в сутки, а гораздо более подвижный отряд короля Карла XII и Мазепы прошел путь длиной примерно 350 км от Днепра до Очакова за семь дней, находясь в пути с 30 июня по 6 июля, со средней скоростью 50 км в сутки). Следовательно, марш должен был продлиться около 10 суток, что требовало довольно больших запасов пищи и фуража для лошадей (согласно свидетельству очевидца, по пути в Очаков шведы и казаки испытывали такую нужду в провианте, что все вынуждены были питаться мясом забитых и павших лошадей[778]). Пустынный характер местности, по которой предстояло двигаться вдоль восточного берега Днепра в Крым, большая дальность перехода, а также необходимость быстроты движения из-за угрозы параллельного опережающего преследования со стороны русской кавалерии и иррегулярной конницы – все это угрожало бескормицей и падежом конского состава. В общем, шведское командование оказалось перед выбором между немедленной капитуляцией или вступлением в бой с непредсказуемыми последствиями, чтобы обеспечить себе возможность прорваться в степь и предпринять трудный и опасный поход в Крым с неопределенными перспективами.

В сложившейся ситуации король Карл и гетман Мазепа с небольшим отрядом шведов и казаков в ночь с 29 на 30 июня перебрались через Днепр, а остальные, во главе которых король поставил генерала Левенгаупта, утром 30 июня 1709 года оказались лицом к лицу с царскими войсками.