Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой

Герцог Максимилиан Вюртембергский умер почти сразу же после Полтавской битвы, в конце сентября 1709 года, возвращаясь из плена, при невыясненных обстоятельствах в городе Дубно на Волыни в возрасте двадцати лет (Максимилиан Эммануэль герцог Вюртембергский, Maximilian Emanuel of Württemberg-Winnental, двоюродный брат Карла XII, в 1703 году был прислан к шведскому королю своей матерью в четырнадцатилетнем возрасте для получения военного образования, далее непрерывно находился при Карле XII вплоть до битвы под Полтавой, получил под командование Сконский сословный драгунский полк, в шведской армии имел прозвище «Маленький Принц», швед. «Lilla Printzen»).

В отличие от высших офицеров, командовавших под Полтавой шведской пехотой, судьба кавалерийских командующих офицеров – Гамильтона, Дюккера, Крейца, Таубе, Шлиппенбаха, сложилась в целом более благополучно. Немцы по происхождению Дюккер и Таубе были отпущены практически сразу же после того, как оказались в плену, взамен на обещание, что вместо них освободят двух равных по званию офицеров русской службы. Впоследствии оба были произведены в генерал-фельдмаршалы и умерли на 59-м – Таубе, и 69-м – Дюккер, году жизни. Крейц и Гамильтон, хотя и вернулись в Швецию только ко времени окончания Северной войны, но также оба умерли в преклонном возрасте, – на 69-м и 80-м году жизни соответственно, причем Гамильтон в звании генерал-фельдмаршала. Генерал Шлиппенбах перешел на русскую службу и приобрел доверие царя Петра I, благодаря чему был назначен исполнять важные административные функции в оккупированной русскими Прибалтике, награжден поместьями в Курляндии и титулом барона, произведен в звание генерал-лейтенанта русской армии, а в 1718 году назначен членом судебной комиссии, занимавшейся делами о коррупции (умер в возрасте 89 лет)[798].

Такая беспринципность как у Шлиппенбаха, отличавшая некоторых шведских офицеров, вообще была во все времена свойственна профессиональной военной элите. В частности, сразу же после Полтавской битвы и капитуляции под Переволочной на русскую службу пожелали поступить около 2,6 тыс. пленных шведских и немецких солдат и офицеров (по другим сведениям, вначале расписки о поступлении на службу дали около 3,9 тыс., а затем еще около 2,4 тыс. пленных, которых направили служить в гарнизоны городов в глубине России), после взятия русскими войсками Риги к русским перешли около 800 офицеров и чиновников рижского гарнизона, в том числе генерал Эрнст Альбедиль (Альбедюль, Ernst Albedyhl), а после овладения Выборгом число перебежчиков составило около 400 человек[799]. Аналогично поведению шведов, уже упоминавшийся выше генерал Отто Корфес, оказавшись в плену в СССР, как и многие другие немецкие офицеры – профессиональные военные, немедленно предал своего вождя в угоду личным корыстным интересам, стал активно сотрудничать с советскими органами государственной безопасности и впоследствии поступил на службу в армию Германской Демократической Республики.

В итоге из 23 тыс. шведов, взятых в плен под Полтавой и Переволочной, лишь около 4 тыс. вернулись на родину[800], то есть приблизительно один человек из пяти (хотя возможно, что эти данные не учитывают военнослужащих шведской армии из Германии, Финляндии и Прибалтики). Характерно, что количественно почти столько же – около 6 тыс. человек – выжили из 107,8 тыс. солдат гитлеровской коалиции, сдавшихся в плен в Сталинграде в январе 1943 года[801]. Фельдмаршал Фридрих Паулюс проявил такую же нерешительность, как и Левенгаупт, предпочтя предсказуемость пассивной обороны риску попытки прорыва навстречу деблокирующей группировке германских войск. Так же пытаясь казаться гуманным, Паулюс просил санкции Гитлера на капитуляцию, однако фюрер ответил в том смысле, что солдатам гораздо лучше умереть с оружием в руках, чем погибнуть в советском плену[802]. При этом, поскольку действия командующего немецкой 6-й полевой армии контролировал начальник его штаба – генерал Артур Шмидт (Arthur Schmidt)[803], постольку будущему фельдмаршалу пришлось выполнить приказ командования и сражаться в окружении больше двух месяцев. Эта борьба позволила германскому командованию вывести группу армий «А» с Кавказа и фельдмаршалу Манштейну удалось стабилизировать положение фронта в полосе группы армий «Дон», а в феврале-марте 1943 года нанести русским контрудар под Харьковом.

Возможно, что решительная попытка Левенгаупта прорваться из-под Переволочной и все-таки отвести остатки армии на юг под защиту крымских татар, а затем к Очакову, в случае удачи также позволила бы Карлу XII еще некоторое время активно бороться с русскими, так как наличие крупной группировки шведских войск способно было подтолкнуть турецкое правительство к полномасштабной войне с Россией. Однако король не оставил рядом с Левенгауптом такого офицера, который заставил бы генерала продолжать боевые действия, а не капитулировать перед русскими.