Как писать в XXI веке?

Лиля — люби меня.

Товарищ правительство, моя семья — это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь — спасибо.

Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся.

Как говорят — «инцидент исперчен»,

любовная лодка разбилась о быт.

Я с жизнью в расчете и не к чему перечень

взаимных болей, бед и обид.

Счастливо оставаться.

Владимир Маяковский, 12/ IV — 30 г.

Товарищи Вапповцы, не считайте меня малодушным.

Сериозно — ничего не поделаешь.

Привет.

Ермилову скажите, что жаль — снял лозунг, надо бы доругаться.

В. М.

В столе у меня 2000 руб. — внесите в налог.

Остальное получите с Гиза.

В. М.».

Технологично, дельно, коротко, не так ли?

Цветаева написала в статье «Искусство в свете совести»: «Герой тот, кто и несвязанный устоит, и без воску в ушах устоит, поэт тот, кто и связанный бросится, кто и с воском в ушах услышит, то есть опять-таки бросится. Единственное отродясь не понимаемое поэтом — полумеры веревки и воска». А вот ее предсмертная записка писателям — перед тем, как повеситься:

«31 августа 1941 г.

Дорогие товарищи!

Не оставьте Мура. Умоляю того из вас, кто может, отвезти его в Чистополь к Н.Н. Асееву. Пароходы — страшные, умоляю не отправлять его одного. Помогите ему и с багажом — сложить и довезти в Чистополь. Надеюсь на распродажу моих вещей.

Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мною он пропадет. Адр<ес> Асеева на конверте.

Не похороните живой! Хорошенько проверьте».

Тоже, заметьте, все по делу, никакой лишней «лирики».

Так что довольно о технологии писательства, давайте честно — о том, с чего начали. Помните Одоевского? «Перо пишет плохо, если в чернильницу не прибавлена хотя бы капля собственной крови». Давайте о том, сколько крови надо, чтобы оно писало хорошо.

И предупреждаю: одна из слушательниц моей Школы малой прозы и поэзии, прозаик, пробовавший себя в поэзии, после разбора статьи Маяковского «Как делать стихи» твердо сказала — «теперь я точно знаю, что поэзии писать не буду». А другая как писала, так и пишет стихи — потому что Бог дал и вариантов нет. Так что я не буду вас обманывать — ни в том, чего стоит настоящая поэзия как творение и образ жизни ее автора, ни в том, насколько это просто — создавать новые миры, путешествие в которые навсегда лишает вас радостей обычной жизни и статуса «нормального человека», ибо сознание, однажды расширенное, сужено быть не может.

И правы Маяковский и Цветаева — поэт создает свои, поэтические правила жизни, направляет на их исполнение силы своего ума, души и воли ради устроения того целого, что не вписывается в этот мир. На то она и поэзия, такая у нее и цена.

«Поэтическая кухня»: чувство стихии, одержимость, творческое рабство

Существуют, как мы знаем, три метода познания: аналитический, интуитивный и метод, которым пользовались библейские пророки — посредством откровения. Отличие поэзии от прочих форм литературы в том, что она пользуется сразу всеми тремя (тяготея преимущественно ко второму и третьему), ибо все три даны в языке; и порой с помощью одного слова, одной рифмы пишущему стихотворение удается оказаться там, где до него никто не бывал, — и дальше, может быть, чем он сям бы желал. Пишущий стихотворение пишет его прежде всего потому, что стихотворение — колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения. Испытав это ускорение единожды, человек уже не в состоянии отказаться от повторения этого опыта, он впадает в зависимость от этого процесса, как впадают в зависимость от наркотиков или алкоголя. Человек, находящийся в подобной зависимости от языка, я полагаю, и называется поэтом.

Иосиф Бродский, «Нобелевская лекция»

Одаренный человек часто начинает писать в детские или юношеские годы, и сначала он — просто рассказчик о своих переживаниях, «в рифму» и «в столбик».