Как пишется история: Кронштадтские события 1921 года

Американский автор указывает, что стихийное выступление матросов было вызвано недовольством всей России властью большевиков (крестьянские восстания, забастовки в Петрограде). Кроме того, в Кронштадте еще сильно было влияние идей анархистов, что объясняет стремление матросов избавиться от тирании большевиков. Ссылаясь на статью Л. Д. Троцкого «Шумиха вокруг Кронштадта», Р. Дениелс считает одной из важнейших причин выступления матросов «изменение социального состава экипажей»262. Автор дополняет перечень причин выступления идеей из «Краткого курса истории ВКП(б)» об ослаблении партийной работы в Кронштадте в связи с развернувшейся дискуссией о профсоюзах. Скомпилировав все известные на тот период версии причин Кронштадтских событий 1921 г., автор не заметил их внутренних и принципиальных противоречий. А объединить их в одну непротиворечивую версию автор, как мне показалось, и не стремился.

Идентичные подходы к объяснению Кронштадтских событий 1921 г. мы находим и в работе известного немецкого исследователя Георга фон Рауха «История Советской России: очерк русской истории с 1917 года»263. Выпущенная на немецком языке в 1952 г., она была переведена на несколько языков, в том числе в 1962 г. на русский язык, и пережила несколько переизданий.

Оценки Кронштадтских событий мы сможем найти и в работе известного американского специалиста по советской истории Леонарда Шапиро «Происхождение коммунистической автократии: Политическая оппозиция в Советском государстве, первый этап, 1917–1922»264. Рассматривая историю политического противостояния в России в 1917–1922 гг., Леонард Шапиро отмечает предшествующую Кронштадтским событиям 1921 г. конфронтацию Троцкого и Зиновьева. Отдавая должное советской версии о слабости партийной работы в Кронштадте накануне выступления (а точнее – о саботаже со стороны троцкистов), Л. Шапиро не развивает ее265. Лишь отмечая наличие противоречий в партийных организациях Петрограда и Кронштадта, автор оставляет основной версией идею о подлинной революционности матросов, об их идеалистическом стремлении защитить Советскую власть от диктатуры большевиков.

Брошюра Э. Поллака «Кронштадтское восстание (первое вооруженное выступление против Советов)» вышла в Нью-Йорке в 1959 г. Уже из названия видно, что автор считает движение антисоветским266. С самой такой постановкой вопроса мы, учитывая просоветские лозунги матросов, никак не можем согласиться. Скорее можно обоснованно говорить об антисоветском характере Э. Поллака и его идеологизированной брошюры. Хотя именно такие, по своему существу пропагандистские, а не научные, публикации были в начальный период холодной войны наиболее востребованными на Западе. Обратим только внимание, что в западной пропаганде сохранился и такой «доревизионистский» подход.

Напротив, совершенно иной пример подхода к проблеме нам дает очень содержательная статья Георгия Каткова, сотрудника «Русского и Восточно-европейского центра в Оксфордском колледже Святого Антония» (Russian and European Centre in St.Antony’s College), вышедшая в сборнике этого центра Soviet affairs267 в том же 1959 г., но по другую сторону Атлантики – в Лондоне. Не имея возможности работать с советскими архивами, автор признается, что пролить новый свет на Кронштадтские события 1921 г. можно будет «тогда и только тогда, когда советские архивы будут открыты для честного исторического расследования». С этой трезвой и совершенно корректной постановкой исследовательской проблемы западного автора нельзя не согласиться.

Что особенно важно для обсуждаемой нами темы, Г. Катков впервые в западной историографии сделал попытку дать историографический обзор проблемы Кронштадтских событий 1921 г. К недостаткам работы следует отнести то, что материал статьи не имеет соответствующего оформления ссылками. Это, конечно, снижает ее научную ценность. Г. Катков только отмечает, что есть две основные точки зрения на кронштадтское выступление. Первая: это контрреволюционный мятеж, а вторая: революция как раз и кончилась с подавлением этого выступления, «…это провал эксперимента, инициированного Лениным»268. По мысли Каткова, «даже если бы коммунистическое руководство и не верило в белогвардейскую историю, то оно должно было опасаться, что она станет реальностью»269

По мнению Г. Каткова, базовая дискуссия разворачивается вокруг вопроса, может ли пролетариат самостоятельно, без партийного руководства, сохранить власть270. Верно поняв принципиальный вопрос дискуссии между анархистами и коммунистами о самостоятельной роли пролетариата в революции, автор, однако, не учитывает других аспектов полемики о Кронштадте. Дискуссия о Кронштадтских событиях также идет вокруг вопросов многопартийности, свободы слова, особенностей социально-экономической политики большевиков.