Как почти честно выиграть выборы

Экономические факторы, народные предпочтения и паттерны миграции, разумеется, частично объясняют современные избирательные результаты в США. Правда и то, что взаимные махинации выравнивают счет между партиями. Но ограничиться этим было бы большой ошибкой. Есть другие свежие эмпирические исследования, например, анализ, проведенный в мае 2016 года Центром правосудия Бреннана, где показано, что в сухом остатке перекройка округов приносит преимущество лишь одной из партий. А именно, электоральное мошенничество оставляет республиканцев с 16–17 дополнительными местами, которые они бы не получили без специально нарисованных окружных границ[84]. Для сравнения, чтобы текущее большинство принадлежало не республиканцам, а демократам, нужно поменять лишь 24 места. Разница такого масштаба может оказаться критически важной.

Вдобавок эта общенациональная диспропорция складывается из-за горстки штатов, в которых одна партия имеет несоразмерное преимущество над другой. Согласно количественному анализу Центра Бреннана, самые жульнические результаты приходятся лишь на три штата: Северную Каролину, Мичиган и Пенсильванию. Остальное преимущество при распределении мест республиканцы получают во Флориде, Огайо, Техасе и Вирджинии. Со стороны демократов самые злостные фальсификаторы – Массачусетс, Мэриленд и отчасти Иллинойс. Однако общий вклад этих трех штатов гораздо меньше, чем отклонения из республиканских штатов. По сути, в таком случае меньше четверти американских штатов искажает партийное распределение мест в национальном законодательном органе.

Эти десять штатов имеют еще одну общую черту: процесс формирования избирательной карты находится целиком в руках одной партии. Другими словами, чиновники, избранные от демократов либо республиканцев, получают возможность выбирать своих избирателей. Это важно, поскольку подчеркивает факт, что какая бы из партий не получила итоговое несправедливое преимущество, вся эта практика наносит большой ущерб демократической системе. Из-за произвольно нарисованных границ округов избиратели теряют влияние на принятие законов в стране, а политики перестают чувствовать ответственность перед людьми, интересы которых должны представлять.

Независимо от того, какая партия получает таким образом перевес, страдает все общество. Чтобы работала демократическая подотчетность, у избирателей должна быть возможность отозвать негодного представителя. В свою очередь, для этого нужно, чтобы большинство голосований проходили в конкурентной обстановке – а если нет, то политики могут почивать на лаврах, не считаться с мнением людей, прекрасно зная, что теплое местечко они не потеряют. Однако на выборах в Палату представителей в 2016 году средний разрыв между победителем и проигравшим составлял 37,1 %[85]. Иными словами, типичное голосование было существенно перекошено: один кандидат получал почти 70 % голосов, а другой едва переваливал за 30 %. Такого рода картина уместна на декоративных выборах в Северной Корее или России, но не в крупнейшей демократии мира.

Нехватка конкуренции на выборах 2016 года становится понятнее, если посмотреть на количество избирательных гонок, где оба кандидата шли примерно вровень. Из 435 мест в Палате представителей лишь 17 таковых были избраны с перевесом до 5 %, а еще 18 – с перевесом до 10 %[86]. Это означает, что за оставшиеся 400 мест практически не было борьбы. Большинство результатов были понятны еще до того, как были напечатаны бюллетени. В некоторых случаях фактически не было никакой конкуренции: например, в 2016 году выборы в Палату представителей прошли без нее в 42 из 50 американских штатов. Разумеется, виновата не только перекройка округов. Серьезно влияет на политику существующий разрыв между городской и сельской местностью, а кроме того, несколько штатов невозможно перекроить – там избирается лишь один представитель, и, следовательно, границы избирательного округа совпадают с границами штата. Но, несмотря на эти оговорки, бросается в глаза, как много американских политиков беспрепятственно попадает в заветные кабинеты – главное выиграть праймериз [87], и дело в шляпе.

Неудивительно, что явка избирателей на парламентских выборах весьма низка. В 2014 году на промежуточных выборах в Конгресс пришли на участки лишь 36 % зарегистрированных избирателей (см. мировые тенденции по явке в Приложении 10). Это значит, что почти две трети американцев не принимали участие в формировании Палаты представителей и Сената. Что ж, в контексте бесконкурентных выборов людей можно понять. К чему утруждать себя, если уже понятно, кто выиграет?