– Что ты скажешь, если я сделаю этого дурака графа твоим хозяином и властелином? Это была бы утонченная жестокость, о которой ты и не подумал.
Он засмеялся.
– Ты не имеешь права сделать это. Это было бы против нашего договора».
– Какой договор? Ведь не хочешь же ты насиловать мои вкусы?
– Так как ты считаешь, что приносишь мне жертву, тебе необходимо сообразоваться с моим желанием и, следовательно, дать меня во власть только красивого и умного человека.
– Хорошо. Но у нас есть еще другой письменный договор, по которому ты мне даешь право делать все, что мне угодно. Сознайся по крайней мере, что ты поступил неосторожно, подписав этот контракт.
– Если б речь шла о другой женщине – да, тогда как с тобой – нет. Ты слишком умна и честна, чтобы сделать что-нибудь против моей чести или нашего счастья.
– Хочешь, мы разорвем контракт и забудем всю эту историю?
– Нет! Ты должна сохранить его, даже если б ты захотела злоупотребить им самым худшим образом. Сознание, что я всецело у тебя в руках, что ты можешь сделать со мной, что захочешь, чувство страха, заставляющее меня трепетать перед тобой, доставляет мне громадное наслаждение.
Лето прошло, и наступила осень. Ночи были уже холодные, а по утрам все было покрыто инеем, когда мы наконец получили достаточную сумму, чтобы расплатиться со всеми в местечке и переселиться в город.
Мы наняли квартиру в третьем этаже, состоявшую из двух больших и двух маленьких комнат; она была для нас вполне достаточно велика и даже удобна, если б у нас не было Канфа на шее. Расположение комнат заставило меня отдать ему одну из больших, которая должна была в то же время служить столовой.
Нам пришлось продать нашу гостиную мебель и устроить мою комнату, вторую из больших, так, чтобы можно было принимать в ней. Чтобы попасть в мою комнату, необходимо было проходить через столовую, а так как Канф спал там, то ни утром, ни вечером нельзя было пользоваться этим путем; если мне надо было выйти, то я должна была проходить через детскую или через комнату моего мужа.
Но это неудобство еще возможно выносить. Зато столовая, служащая одновременно и спальней, не может быть достаточно чистой и заманчивой. День за днем я должна была вооружаться всем своим терпением, чтобы выносить это. Кроме того, присутствие этого гостя вынуждало всех детей спать вместе со служанкой в крошечной задней комнате, без достаточного воздуха и света.
В первых числах ноября мой муж получил следующее письмо:
Письмо было получено из Ишля, но в нем был указан адрес до востребования в другое место, в Зальцбург, если не ошибаюсь.
Это письмо привело Леопольда в состояние ужасного возбуждения и любопытства. Письмо намекало на «Любовь Платона», один из рассказов в «Наследии Каина». Судя по почерку, автор был человеком утонченным.
Кто это мог быть? Мужчина? Не было никакой возможности понять. Во всяком случае, это было интересное приключение, пренебречь которым было, – конечно, невозможно. Весь дрожа от волнения, Леопольд отвечал: