Как поймать монстра. Круг первый

– Я ни на чем не ставлю крест. – Тем не менее она сосредоточилась на конструктивной части этого диалога: Кэл ведь пришел именно за ней. – Но эти приступы были и у Нормана, и у Блайта, а твое «Не знаю, что насчет» них – просто игнорирование части проблемы.

Потому что Доу решил докопаться именно до нее – вот теперь и ты зациклился. А может, ты просто пытался увести ее от слона в комнате, а? Потому что этот ирландский слон тут был, и они оба о нем знали.

Настала очередь Кэла молча оглядывать ночь вокруг. Он о чем-то думал, но Джемме, если честно, уже было все равно: сейчас ей было тяжело оставаться на его волне. Хотелось вернуться в дом и лечь спать. Вернуться в…

В столовой загорелся свет, отбрасывая на землю тускло-желтые квадраты, и Джемма обернулась к окнам. Сквозь занавески было видно темный силуэт: похоже, Доу наконец отогрелся и теперь чаевничал.

– Ты не говорила мне про воспоминания, – сказал Кэл, и Джемма вернулась к нему взглядом. А следом ответила:

– Ты не говорил мне про вампиреныша.

Вот тебе твой слон, Кэл. Вот он, радость моя. Как насчет того, чтобы пролечить эту тему?

– Что ж, – пожал плечами Кэл. – Таше.

Джемме не было смешно. Кэл прекрасно знал слово «туше» – как и все другие слова, в которых ошибался, просто чтобы разрядить атмосферу. В отличие от Доу, которому обязательно нужно было быть самым умным, и Джеммы, которой нужно было быть самой сильной и которые демонстрировали это при каждом удобном случае, Кэл никогда ничего не выпячивал. Для него не было проблемой показаться кому-то дураком.

Для него вообще никаких проблем никогда не было.

– Не беспокойся насчет Блайта. – Кэл вздохнул и почесал шею. – У меня все под контролем. Если он не будет питаться – он откинется, а Айк дал четкую разнарядку: держать его живым, пока мы не придумаем, как разорвать связь.

– Он откинется, – повторила Джемма. Обычно ее голос звучал скандально, но сейчас в нем не было ни единой искры. – А как насчет тебя и «погиб и телом, и душой»? Ничего не смущает?

Видимо, Кэла не смущало. Никаких проблем. И он будет что-то ей говорить о приступах. Это бы вывело ее из себя. Она чувствовала, как внутри, подрагивая, работал мотор праведного гнева, но, кажется, на сегодня он исчерпал свой лимит. Ни одну эмоцию завести не получалось: мотор работал вхолостую. В голове, в легких, на языке – везде было пусто.

– Пока Блайт не угрожает группе, он – мое дело. И я сам с ним разберусь.

Джемма бы могла спросить: «Он твое, прости, что?» Могла бы гаркнуть на Кэла. Ударить его кулаком в грудь, чтобы привести в чувство: Блайт – не твое дело и никогда им не будет.

Но ничего из этого она не сделала. Только позволила темноте навалиться на себя, чувствуя, как зябнут руки.

– Ты не можешь принимать решения за меня, Джемма, – продолжал говорить Кэл, кажется, даже не замечая, что она в кои-то веки не собирается на него давить. – За то, что находится в моей зоне ответственности, отвечаю только я. Не ты. А вот твои сны…

– Я не хочу об этом говорить, – наконец сказала она. Вышло сухо.

– …Они влияют на то, что здесь с нами происходит.

Он что, глухой? Джемме захотелось уйти. Оставить Кэла и его нравоучения здесь, лечь в кровать, отвернуться к стене, закрыть глаза и заснуть. Просто заснуть.

– Я не хочу об этом говорить, Кэл, – повторила она, окуная лицо в ладони, но голос Кэла все равно продолжал:

– Ты сейчас пытаешься поступать мне назло, и это довольно глупо. В нашей ситуации. – Отстань от меня. – Если Доу прав и Купер тобой манипулирует, он может использовать твои воспоминания против тебя. Будь мы дома, Айк бы уже снял тебя с дела. Ты же понимаешь? – Хватит. – Ты ведь сама говорила про этот лес: он у тебя в голове. Но пока что единственный, кто у тебя в голове совершенно точно, – это Теодор Купер.

Эти его слова заставили ее убрать руки от лица. Она взглянула на Кэла: тот, серьезный и обстоятельный, говорил очевидно правильные вещи – и одновременно полную бессмыслицу. Словно предугадывая, что он скажет дальше, Джемма опустила одну руку на грудь за мгновение до того, как Кэл произнес:

– Тебе лучше снять амулет.

А затем снова скрипнула дверь, и они оба обернулись.

– Извините, – сказал Блайт. – Я помешал.

В голосе у него не было вопроса. Он – залитый тенью крыльца, бесформенный из-за наваленного на плечи спального мешка – держал руку на дверной ручке, готовый сбежать в любой момент.

Им нельзя было оставаться наедине: мозг Джеммы, работающий отдельно от ее усталого тела, прекрасно понимал, зачем вампиреныш сюда явился. Возмущение, которое должно было заставить ее схватить тварь за шкирку и оттащить отсюда, поднялось внутри – и опустилось, не в силах удержать позиции.

Единственное, на что хватило Джеммы, – это бросить невыразительное:

– А тебе лучше отправить его восвояси.

И затем – затем вместо Блайта сбежала она.